Будь готов
Это не параллельная вселенная. Прямо сейчас детей принимают в пионеры, они произносят клятву и учатся делать "салют".
У музея Ленина, Уфа, 17.05.24
Сон в зимнюю ночь часть - 20
Если бы на месте Дениса оказался Валера, то он бы в первую очередь задал себе вопрос — какого банана Люся и Сеня делают в типографии в час ночи? Вторым бы вопросом было - а с хера ли, извините за мой немецкий, я должен бросать Марину рядом с недобитым учителем физкультуры и идти куда-то в подвал за малознакомой мне девочкой, одетой в ночное? Третьего бы вопроса и не было, а была бы скакалка. Да, скакалка на шее девочки, затем удушающий приём, а потом за уши и об стенку. Но это если бы тут был Валера…
Денис пролежал без сознания не больше минуты, но за это время его успели связать и привести в вертикальное положение. Осторожно шевеля руками и не открывая глаз, он ощупывал свои путы, всё больше и больше убеждаясь в бесполезности своих намерений. Верёвки чересчур липкие и упругие, а если напрячься, то больно впиваются в кожу.
“Похоже на работу Божены”, — с грустью подумал он и прислушался. Враги были неподалёку. Кажется, они ссорились.
— Он - мой! — шипела паучиха. — Он нанёс мне увечья и повредил четыре лапы. Я высосу его досуха.
— Нет - мой! Я с ним первый дрался. Он мне должен за дырку в пузе! — рычал в ответ жуткий физрук.
— Нет, он достанется нам. Мы голодны! — возражали хором Сеня и Люся.
— Вам - Воронина. Идите и жрите её, а мальчишку оставьте нам! — булькала паучиха.
— Её мы тоже съедим, но Макаров наш по праву сильнейшего. Мы его поймали, а не вы, — звонким голосом отвечала Люся.
— Сильнейшего? Если бы не мы, вы бы до сих пор гнили в том мире, сраные дети! Проявите уважение к вашим спасителям и оставьте мальчишку нам, а себе заберите - девчонку, — требовал физрук.
— Мы хотим всё! Мы позовём - Маму! Пусть она нас рассудит! — кажется, это сказал Сеня. Денис вспомнил, что эти двое не могли быть братом и сестрой, они жили на разных этажах одного дома и у них были разные фамилии…Правда, они сидели за одной партой…Да. И внешне были очень похожи, да ещё и причёски…Причёска Люси походила на причёску Сени…Как же болит бок. Это кровь вытекает. Рана в плече - ерунда, но в боку, это уже не шутки. Ему нужна срочная перевязка. Да, какая тут перевязка!... Помощи ждать неоткуда. Кажется, это конец.
“Какая глупость, — размышлял он, стараясь не открывать глаз. — Валера всегда говорил, что я умру глупой смертью. Буду переводить бабушку через дорогу и меня собьёт грузовик. Или стану помогать мамаше с коляской, а в коляске будет заряд взрывчатки…что-то такое, безумно тупое и пошлое…А я ведь мечтал умереть не так, а в шуме сражений, пронзив насквозь непобедимого врага…, оторвавшего Валере руки и ноги…,и язык заодно…Сука такая! Почему все его шуточки всегда сбываются? Как там Воронина пела?...А впрочем, охота уже началась. Лети мой голубь, летиии…”
На Дениса накатила жуткая слабость, сухость, гулко застучало в висках. Спор страшил постепенно сменялся в голове звоном и лязгом, а следом пришли слуховые галлюцинации. Он слышал, как кто-то зовёт его по имени, он слышал шум боя и ржание лошадей, а потом и вовсе ему почудилось, что мимо него проскакал конь в боевом облачении, волоча за собой мёртвого седока. Денис открыл глаза и грохот сражения окружил его. Повсюду летали стрелы, с чавканьем впиваясь в раскисшую от крови и дождя землю. Гремел гром. Чёрные небеса озарялись вспышками рогатых молний и казалось сам Зевс решил поучаствовать в этом генеральном сражении. Денис уже не был собой, он уже был кем-то другим или ещё другим, он этого не знал и не хотел знать, ведь там, впереди, высились стены неприступного города и сегодня был тот самый день. День, когда падут стены последней непокорной твердыни и его по праву нарекут — Сильнейшим.
— Вперёд! — закричал он, махая кривою саблей. — Вперёд, мои верные воины! Тот, кто промедлит, умрёт от моей руки! Убивайте защитников! Убивайте женщин и мужчин! Сжигайте дома и угоняйте скот! Не трогайте только детей! Тот, кто поднимет руку на невинное дитя, покроет себя вечным позором!
В ярких вспышках молний, стоя на холме, он наблюдал, как его славная конница гонит последних защитников города обратно к воротам и зажимает у крепостного рва. Он видел, как люди и кони падают в тухлую жёлтую воду и как городской гарнизон стреляет со стен в бессильных попытках защитить своих последних рыцарей. Защитники были глупы: они не ведали, что он был готов пожертвовать всеми и всем, ибо вся его армия была верна ему, и в ней царила жесточайшая дисциплина. Он повелительно взмахнул клинком и десятки катапульт и баллист обрушили на стены камни, огонь и серу. Потом ещё и ещё, а потом затрубили боевые рога и его армия перешла в наступление.
— Вперёд! Никакой пощады! Уничтожить стены! Разрушить ворота! Сжечь правителя и всю высшую власть! Сжечь первосвященников! Повесить торгашей и освободить рабов! Разграбить сокровищницу! Всё принадлежит нам! Всё общее! Имя мне…
Молния ударила с небес на землю и пронзила его до самых пят. Он покачнулся и, завалившись на спину, покатился с холма, досадуя про себя о дорогом доспехе из метеоритного железа, а ведь колдуны утверждали, что его не берут молнии. Но он не умер, он просто упал в глубокую яму, в которую ещё недавно испражнялись его любимые воины.
Лежа на спине, обугленный, не в силах пошевелиться, он мечтал о славном конце. Сейчас, ещё немного и чёрные плачущие небеса разверзнуться и по золотому лучу к нему спустятся прекрасные Валькирии, чтобы забрать его в Рай. Или в Вальгаллу. Или ещё куда, но чтобы там обязательно были драки и красивые, неприступные девушки. И как же горько ему было узреть появившуюся над ямой маску “человека-улыбки”.
— Как же тяжела твоя ноша, как же велики твои заслуги, как же славен твой путь, о сильнейший, — вкрадчивым голосом произнёс “человек-улыбка” . — А между тем, я снова победил тебя, но, к сожалению, твой последний подвиг и желание умереть в нечистотах, заставляет моё сердце страдать от жалости. Я позабочусь, чтобы летописцы умолчали о твоей позорной кончине.
— Ты! Почему снова - ты! — прохрипел несчастный, барахтаясь на дне ямы.
— Потому что, я твой лучший друг, и ты это знаешь, — похвалился “человек-улыбка”. — Мы с тобой, как один кусок грязной тряпки, которой постоянно вытирают зад. Ты - одна сторона, а я - другая. Всякий раз, как ты надуваешься от гордыни, я тут как тут, со своей иголкой. Бац! И ты так здорово начинаешь свистеть, выпуская наружу спёртый воздух…Но ты знаешь, я к тебе нынче по другой причине…Ты меня слушаешь? Не сдох там ещё?
— Говори…
— О! Я не отниму у тебя много времени, — обрадовался “человек-улыбка”. — Ты знаешь…я тут посчитал на досуге и вычислил, что в ближайшие столетия человечество ожидает настоящая скука смертная…А нам бы этого не хотелось, ведь так?
— Какая скука?
— Я же говорю, смертная. Пятое-десятое, предсказания всякие нехорошие, заплесневею я от такой жизни. И потому, я предлагаю тебе впасть вместе со мною в спячку.
— Что ты несёшь? Снова хочешь меня обмануть…
— Болван! — оборвал его “человек-улыбка”. — Я предлагаю тебе настоящую веселуху. Не такой позоркак сейчас, а настоящую! Великие свершения! Достойных врагов! Лучшую в мире армию! Радость победы! Пойдём со мной и я подарю тебе будущее!
— Пошёл к дьяволу! У меня всё есть. У меня и так, лучшая в мире армия…
— Твоя армия опозорена, мой повелитель, — сладким голоском пропел “человек-улыбка”. — В угаре кровавой ярости, они начали убивать детей.
— Ложь!!!
— …И пусть ты этого сейчас не видишь, но я прекрасно зрю, как они рубят им головы и насаживают на пики в качестве украшений, — невозмутимо продолжал говорить “человек-улыбка”. — Я, Юдекс, твой лучший друг, даю тебе шанс избежать позора. Тебя нет и никогда не было, а через сто лет, когда мы вернёмся, про нас все забудут.
Он не отвечал, просто смотрел в чёрные, клубящиеся небеса, мечтая навсегда раствориться в вонючей яме. Осознание собственной неправоты пришло слишком поздно, теперь и он знал о своём вечном позоре. Я - это они, а они - это я. Один совершил ошибку, значит все совершили ошибку. Либо все храбрецы, либо все трусы.Он, сам себе армия. Имя ему…
— Имя… — хрипели обожжённые и потрескавшиеся губы. — Имя…мне…
На краю ямы появилась маленькая девочка. Она была в странной одежде из перьев и она пела. Что-то непонятное, про веру, камни и некого Раймона Порше...А потом, что-то про голубя.
*****
Сеня и Люся не смогли призвать свою мать. Морщинистая дверь исчезла после того, как этот гадкий Макаров применил бомбу. Видимо, с порталом произошли какие-то неполадки.
— Это что нам, домой пешком возвращаться? Чёртово семя - я оторву ему голову и высосу мозг! — ругалась Божена.
— Хорошо. Макарова разделим на всех, но Марина - наша. Согласны? — примирительно предложила Люся.
Физрук и химичка недовольно побурчали и нехотя согласились. Люся первая достала нож, а её брат, Сеня, облизываясь, держал наготове топорик для рубки мяса. Они подошли к железной трубе, к которой был привязан Макаров, и стали решать, что именно ему отрежут на пробу.
— Я хочу его уши, — говорил Сеня. — Они такие хрустящие.
— Тогда, я скушаю его язык, — звонким голосом произнесла Люся.
— Помните: мозги мои! — предупредила их паучиха, нетерпеливо перебирая лапами.
— А я тогда пойду, притащу Марину, — оглядываясь в сторону выхода, сообщил физрук. — Оставьте мне его руки, а остальное ваше.
— Ой, он что-то шепчет! Это его последние слова! — обрадовалась Люся, заметив, что Денис зашевелил губами. — Ну же, скажи что - нибудь! Например: кушать подано!
— Имя…— шептал Денис. — Имя мне…
— Дурачок? Твоё имя - дурачок? Ну же, не стесняйся. Ты такой слабый и беспомощный, — девочка подняла лезвием ножа его голову за подбородок. — Мы обглодаем тебя до косточек. Страхам - достаются только самые трусливые, а ты ведь у нас - храбрец. Скоро и мы станем такими же храбрыми, как и ты.
— Имя…мне…Легион.
Денис открыл глаза и посмотрел на девочку - людоедку безумным взглядом. Люся захрипела, а через секунду к ней присоединился её брат, ибо пленник освободился. Паучиха Божена недовольно нахмурилась и стала спрашивать — чего они там хрипят? Чего они там столпились перед мальчишкой, что они делают? Ей же не видно.
А те, при всём желании и не могли ей ответить, потому что левая рука Дениса сдавила Люсину шею, а правая вцепилась в горло мальчика Сени. И только, когда он выронил свой топорик, она сообразила, что к чему, и, опомнившись, заголосила:
— Эй, ты что делаешь! Немедленно отпусти наследников!
Денис молча дёрнул руками. Раздался отчётливый хруст. Учительница химии выпучила свои многочисленные глаза, оцепенело наблюдая за тем, как у детей Эльвиры подкашиваются ноги и они бессильно падают на пол, а маленький мальчик с безумным взглядом переступает через их тела, и идёт прямо к ней. Но это совершенно противоречило всякой логике и здравому смыслу.
— Не подходи! — завизжала она и бросила в него склянку с фиолетовым концентратом. Мальчик с любопытством посмотрел на разбившуюся стекляшку, посмотрел на образовавшуюся лужу, от которой шло испарение и шагнул прямо в неё.
Из лужи во все стороны полезли липкие щупальца. Они моментально обвили тело мальчика, образовав шевелящийся фиолетовый кокон, но радость паучихи была недолгой. Ведь стоило ей только подойти поближе, как кокон лопнул и забрызгал её ошмётками щупалец, а ужасный мальчик снова вырвался на свободу.
— Имя мне — Легион! — грозно прокричал Денис. — Преклони колени или умри!
— Что? У меня нет…— залепетала было Божена, но он не дал ей договорить.
Прибежавший на крики, физрук Бабушкин узрел своими глазами страшную и непостижимую разуму картину - ученик пятого класса оторвал Божене Римской сразу две паучьи лапы и повалил её на спину. А где дети Эльвиры? Он посмотрел в другую сторону и нашёл их грязных и помятых с неестественно вывернутыми шеями. Сеня и Люся тщетно пытались встать, их головы болтались из стороны в сторону, а их длинные языки бесстыдно торчали наружу. Физрук и не подумал даже о том, чтобы им помочь; вместо этого, он напал на мальчика сзади и обрушил на него свои могучие кулаки.
— Спасите! — завизжала Божена ибо физрук здорово промахнулся и вместо мальчика, все четыре кулака угодили по её толстому паучьему брюху. Бабушкин в ярости обернулся и схлопотал оторванной лапой прямо по морде. Голова у него была крепкая, но всё же он пошатнулся, а паучья лапа разлетелась на мелкие кусочки.
— Да я тебя! В порошок сотру!!! — проревел Бабушкин, поднимая над головой кулаки и переходя в наступление. — В пыль! В грязь! Растопчу!
Его напор был столь решителен, что даже Денис на мгновение заколебался, но всего на одно мгновение. Этого было недостаточно для Бабушкина, но вполне достаточно для Легиона. Он поймал проползавшего мимо Сеню и, молниеносно подняв его над головой, со всей силы метнул в учителя физкультуры. Бабушкин устоял, а вот Сеня - разбрызгался.
Первой заверещала, осознавшая что к чему, паучиха Божена. За ней заверещал зайцем и сам физрук, разглядывая свои руки, перепачканные зелёным и красным. Придерживая голову за волосы, захрипела от ненависти девочка Люся, а наверху, на втором этаже, сбилась и перестала петь Марина Воронина. Поглядывая в сторону двери, она задумчиво прошептала:
— Пора заканчивать. Кажется, всё зашло слишком далеко.
*****
Валера и Миша только-только закончили фотосессию в доме Божены, как вдруг из красного пятна вывалился перепуганный школьник и сообщил, что на пионеров в типографии напали дневные. И что там прямо сейчас идёт неравный бой.
Кипятков и Островский молча переглянулись, похватали оружие и немедленно поспешили на помощь. По дороге Валера воинственно размахивал топором и орал во всю глотку.
— Вперёд! Хватайте свои вилы и факелы! К оружию! Враг наступает! Не отставать! Кто последний - тот козёл, передай по цепочке! Синицин - отставить! Ты идёшь делать фотографии, забери свою оптику, на! Девочки - вы последние! Да не имел я ничего такого! Про козлов, это я не про вас! Вы - хорошие! Держитесь позади мальчиков, мои хорошие! Светите фонариками! Все - на штурм типографии! Да расступитесь вы, расступитесь!
Где-то, уже у самого центра, к нему присоединились Колька и Венька. Прямо на бегу, ссорясь и перебивая друг-дружку, они в подробностях поведали о нападении дневных на типографию: при этом Колька утверждал, что во во всём виновата ручка, которую зажилил Валера, а Венька склонялся к мысли, что Макарову и Ворониной - точно кранты.
— А ну, цыц! Подумаешь, ручка! Всё равно нас радио подсушивало. Или помогайте, или идите спать - соплями горю не поможешь! — лютовал Валера. Следом за ним бежали хоккеисты вооружённые клюшками, за хоккеистами - весь 5-й в, а уже за ними - все остальные и даже дети приглашённые из соседних школ.
— Ура! — слышалось позади него. — Бей училок! Бей физрука! Пацаны - дайте рубль! Ну дайте, я тоже хочу химичке по роже, разочек, съездить!
Сводная интернациональная пионерская орда прокатилась по тоннелям красного пятна митингуя и улюлюкая. Всем, и каждому, страсть как хотелось, поучаствовать в победоносном сражении, под чутким руководством великого вождя и волшебника. Спонтанный порыв будоражил сердца и заставлял нещадно рвать глотки. Задние ряды уже вовсю пели “Вместе весело шагать по просторам” — но куплеты этой песни были совсем недетские.
Раз ударчик, два ударчик - он шатается
Раз приёмчик, два приёмчик - он валяется
Раз дощечка, два дощечка - гробик строится
Раз словечко, два словечко - ямка роется!!!
Великий вождь их этому не учил. Честно-честно! Это они сами. Валера даже подпевать им пытался, с трудом вспоминая забытые ещё в детстве слова. Он так увлёкся, что не заметил, прибытия в пункт назначения, запоздало попытался притормозить, но на него гурьбой навалились сзади, и красное пятно буквально выплюнуло доброго волшебника в зал первого этажа. На пути попалась какая-то железная конструкция, в неё и затормозил. Прямо лбом.
— Ура. Парад. Фейерверки. Круги перед глазами красивые, — бормотал он пытаясь удержать равновесие при помощи топора. — А где, собственно, все враги? Где физручка…Где Ба-бушкина? Магистра мне! И зачётку…Что ж, так, всё вокруг кружится-то?
Набежала толпа детей, его подхватили под руки и подвели к Марине Ворониной. Девочка сидела на полу в окружении пачек литературы, а у её ног лежал Денис Макаров. Валера прищурился, пытаясь сфокусировать зрение и обнаружил, что Денис валяется не где попало, а вполне благородно, на полу и что его голова покоится на коленях у Марины. Марина гладила его по голове и тихо напевала какую-то песенку.
— Он умер! Какая геройская смерть! — всхлипнул кто-то над ухом Валеры да так жалобно, что добрый волшебник сразу определил по голосу Кольку.
— Не может быть, — не поверил он и на всякий случай протёр глаза. — Чтобы сдохнуть, над совесть иметь, а у него, её, сроду не было.
И точно, при свете фонариков, все ясно увидели, как Денис перевернулся на другой бок и с удовольствием захрапел.
— Умаялся, бедненький. Всех победил. Настоящий рыцарь, — чувственно прошептала Марина продолжая с заботой гладить его по голове.
— К-хм. Мы вам не мешаем? — голосом полным иронии поинтересовался Валера. — Может быть зажечь свечи? Или быть может, по старинке? Пионерский костёр?
— Не стоит утруждать себя лишними хлопотами, добрый волшебник. Мы — всё успели, — улыбнулась девочка и показала рукой на плотные упаковки. — Вы должны, без промедления отнести их в дом Бабушкина, он же…Пока доковыляет…У вас, в запасе, около часа.
— Отлично!
Валера повернулся к пионерам и приказал:
— Забираем коробки. Все кроме одной, я ею, сам займусь, лично. Миша — руководишь операцией. Ты знаешь, что делать. Отнести, спрятать и самим спрятаться. После этого все по домам и спать. Утро вечера мудреней — ребята. Берите пример с Макароныча: герой, а уже спит. Вот, как надо работать!
Традиционная поддержка авторов с оригинальным материалом
@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.
@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.
@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.
@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна
@Mefodii - почасовые новости и не только.
@bobr22 - морские рассказы
@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля
@PyirnPG - оружейная лига
@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!
@IrinaKosh - котики.
Сон в зимнюю ночь часть - 19
Школьник бежал быстрее ветра и, только пробежав по гулкой железной лестнице и оказавшись на втором этаже, он вспомнил, что забыл предупредить друга Веньку. А ведь тот, как сидел на стуле возле пятна, так и сидел, и даже успел задремать. Колька подбежал к краю узкой галереи, огибавшей второй этаж, и крикнул вниз, что есть мочи:
— Веня! Беги! Уходи! Спасайся!
И, сочтя это предупреждение достаточным, он побежал в комнату, где находились Воронина и Макаров. Вот только Веня его так и не услышал - слишком крепко он спал.
Когда Колька прямо с порога закричал об опасности, Марина даже не обернулась: словно бы её это совсем не волновало, а вот Денис не на шутку напрягся. Она всё также продолжала следить за работой машины и складывать в стопку готовые копии, а он приказал Кольке приготовиться к бою.
— Мы забаррикадируем дверь, — предупредил он Воронину.
— Хорошо, но Николай останется здесь. Ты пойдёшь один, — прошептала она.
— Это, почему это? Мы вместе! Мы товарищи, я не брошу Макарова! — немедленно оскорбился Колька.
— Дело не в этом. Там - дневные. Они узнали о нас. Шутки кончились. Денис должен идти один, а тебя просто убьют, — отвечала девочка.
— А его, значит, не убьют? — набычился Колька.
— Нет. Я ему песенку спою. Она поможет, — прошептала Марина и снова повернулась спиной к ребятам.
Денис молча сбросил верхнюю куртку, достал нунчаки, перочинный нож, поправил перевязь с самодельными бомбами, проверил наличие зажигалки и тут раздался истошный крик, словно бы поблизости резали поросёнка.
— Это Венька! — ужаснулся Колька и, не слушая никого, бросился вон из комнаты.
— Дурак, — прошептала ему вслед Воронина и попросила Макарова дрожащим голосом. — Спаси их, Денис, спаси, пожалуйста. На тебя одного вся надежда.
“Дама в беде. Девочка. Она плачет. Нужно всех спасти. Там дети,” — все эти мысли заиграли в голове Дениса, будто психиатр на арфе, где каждая струна - это опаснейший триггер. Совокупное действие этих факторов было настолько сильным, что он просто испарился из комнаты и только грохнула входная дверь, а через мгновение щёлкнул замок. Денис запер её, он совершенно перестал думать и перешёл на привычные ему инстинкты, от которых, его враги, обычно икали и вешались.
Оставшись одна, Марина погладила металлический бок копировальной машины и тихо запела.
"Когда мы видим Её вблизи — нам больно за всех людей.
Ты думал о справедливости, но забыл о жизни своей.
Ты думал о милосердии, но забыл о своём пути.
А впрочем, охота уже началась,
Лети, мой голубь, лети!"
*****
Валера первым выбрался из пятна, появившемся на стене передней комнаты дома, где жила учительница химии - Божена Римская. В руках у него был Красный топор, а в зубах фонарик. Он покрутил головой, посветил во все стороны и, увидев, что опасности никакой, передал Островскому, чтобы тот поторапливался с самогонным аппаратом. Прямо под пятном находилась панцирная кровать хозяйки. Она была убрана и застелена и именно по ней Валера нагло потоптался своими валенками, оставив после себя грязь и мокрые отпечатки. Всё равно Божена отсутствует, а если вернётся утром, то грязь так и так исчезнет. Или не исчезнет? Да какая разница. Где кухня? Там у неё погреб должен быть. Пора расставлять реквизит.
Сначала вытащили перегонный куб, потом змеевик, потом остальное — всё это требовалось собрать уже в погребе и привести в рабочее состояние, но перед этим поставить на газовую плиту и сфотографировать на память. Милиции будет очень приятно. Островский и ещё один хоккеист вылезли из пятна, но поскольку находиться на чужой территории, да ещё и дневного страшилы, им было крайне неуютно, они предложили Валере сначала спрятать весь самогон, а только потом уже фотографировать - сколько душе угодно. Валера был не против. Он открыл крышку погреба и залез туда на разведку.
— Прикиньте, а у неё там, даже картошки нет, — хихикнул он. — Несите выпивку, братья…Раз закусить нечем.
— Да, она совсем какая-то странная, — сообщил Миша, подавая ему первые две бутылки. — В комнатах повсюду грязь и паутина, вещей мало. У меня сестра двоюродная одна живёт, так у неё вся комната завалена платьями и обувью всякой. А у химички на столе один стакан и тарелка.
— Понимаю, женщины, они практически поголовно - шмотницы и любительницы всякого уютного барахла. А в доме у Божены нет ни цветов, ни постеров на стенах, нет ничего такого, за что её можно считать интересной и привлекательной. Она, поди, и краны сама меняет, и крыльцо ремонтирует, и дрова рубит…Интересно, а что у неё в печке... Ставлю рубль ... юбилейный, что тоже паутина одна…Всегда так, когда баба теряет надежду на любовь, в её доме появляется паутина, — доносился из погреба приглушённый голос Валеры.
— Так, она же не настоящий человек, а страшила, — говорил Миша, подавая очередную банку.
— Ну и что? Должна быть некая мимикрия. Дневной - это не просто страшилий ранг…Переходная форма от псевдоплоти к человеческому подобию, где в идеале: сущность без души и без тела обретает в процессе и тело, и душу. Это же такой шанс вписаться в мироздание. Вчера ты был детским страхом, а сегодня ты - учишь детей химии…И что же завтра? Бодрое и упругое человеческое тело, готовое любить, рожать и радоваться…Сверхпаразитизм с правом на размножение…Хе-хе-хе…Шучу я. Шучу. Это на меня самогон так действует… Много его тут, слишком…
— А, если то, что ты говоришь, это правда? — предположил Миша.
— Ну, тогда…это означает, что Божена Римская не ставит своей конечной целью интеграцию в человеческое сообщество, а преследует иные цели. То есть, сознательно идёт путём самоограничения, — задумчиво отвечал Валера, принимая у него из рук очередную бутылку.
— И какие же?
— Да, откуда я знаю… Может, она просто свинья по жизни, а все мои теории - поросячий хвост. Это я так просто, чтобы не скучно было. Вот ты самогонку пробовал? Налить тебе под шумок? Я никому не скажу.
— Я как-то стесняюсь, — призадумался Миша. — Может вместе?
— Вот! Я знал, что ты меня не подведёшь! — Валера пулей выскочил из погреба и свистнул другому хоккеисту, носившему алкоголь от кровати. — Эй, парень? Третьим будешь?
*****
Денис не успел догнать Кольку. Тот так увлёкся своим желанием спасти друга, что с ходу напал на четырёхрукого физрука Бабушкина и нанёс ему несколько чувствительных ударов по копчику. Просто уж больно высок был физрук в своём настоящем облике. Колька хотел ударить его по голове, но, к сожалению, до головы не достал, не хватило роста. Зато физрук очень оживился: он заорал благим матом и, не выпуская из своих мускулистых лапищ несчастного Веню, развернулся и пнул школьника ногой, что есть мочи. Школьник даже не понял, что оказался на пороге смерти, ведь этот пинок должен был навсегда оборвать его светлую жизнь, но его спасло чудо. Чудо, в лице Дениса, заранее разгадавшего манёвр страшилы и вовремя дёрнувшего Кольку за шиворот. Страшный учитель снёс ногой несколько деревянных ящиков и с изумлением уставился в темноту. Он увидел, как второй школьник оттолкнул первого с дубинкой за ближайший станок, а сам повернулся лицом к дневному страшиле.
— Нунчаки. На карате ходишь? — не удержавшись, спросил Бабушкин, заметив в руке у школьника знакомый ему предмет.
— Так…чуть-чуть, — усмехаясь, скромно отвечал школьник, делая шаг вперёд.
— А ты - храбрец. Не то, что этот жирный кабан, — Бабушкин переложил наполовину задохнувшегося Веню в верхнюю правую руку и поднял повыше так, чтобы в случае чего его можно было использовать, как живой щит.
Денис сделал ещё один шаг вперёд.
— Я ему шею сверну, как курёнку, — предупредил физрук. — Не люблю, знаешь ли, толстяков и хлюпиков.
— Чего ты хочешь? — спросил Денис.
— Вашей смерти. Выходите и сдавайтесь детишки, иначе смерть ваша будет долгой и мучительной, — осклабился дневной страшила. — У вас два варианта: либо вы…
В этот момент Денис бросил ему под ноги самодельную бомбу.
От яркой вспышки и грохота Бабушкин сначала оглох и ослеп, а потом принялся яростно чихать, разбрызгивая повсюду сопли и слюни.
— Сука! Мальчик - сука! — кричал он, оскорблённый даже не тем, что его так легко облапошили, а тем, что уронил свою добычу, и теперь жирный поросёнок чихал где-то поблизости. Но сколько бы он не шарил руками вокруг себя, ему попадались только мусор и типографское оборудование.
В город, чьи камни молчат и ждут,
Когда им снова запеть,
Когда мои братья по ним пройдут,
От слёз не в силах смотреть,
За то, к чему я ближе сегодня,
Что здесь у меня в груди -
Лети в часовню Гроба Господня
И там на плиты, пади… — пела Марина, стараясь не слушать, как шипит за дверью паучиха - Божена Римская.
— Выходи, открывай дверь - дрянь такая! — требовала учительница химии. — Я растворю в щёлочи твоё миленькое личико. Открой - Марина! Мы поймали твоих друзей.
Девочка продолжала петь. Паучиха, не дождавшись ответа, вонзила в дверь острые когти и начала выламывать дверной замок. Марина обошла машину и загрузила в неё новую партию бумаги.
— Тебя скушают живьём. Дети Эльвиры, они такие голодные… Ты будешь смотреть и плакать, уж я постараюсь, — обещала Божена, но тут её отвлёк громкий шум и яркая вспышка. Учительница химии выскочила на галерею и посмотрела вниз. Там было всё в дыму, там орал и возился Бабушкин и пахло чем-то знакомым.
— Магний, марганцовка, сера…Так, а ещё, кажется, перец с нюхательным табаком, — пробормотала она, принюхиваясь. — Ну, точно: мятный табак из Моршанска…Какая гадость!
Снизу раздался тягучий вой.
— Божеееена. Помоги!!!
— Идиот! — прошипела паучиха. — Среди дыма их искать бесполезно, нужно включить свет.
— Он мне, нож…под лопатку воткнул! Помоги мне, я не дотягиваюсь! — пожаловался снизу четырёхрукий.
Денис их прекрасно услышал. И пока Божена металась по залу в поисках нужного рубильника, он успел не только эвакуировать одноклассников в красное пятно, но и кое-что ещё — паучиха догадалась о подляне уже после того, как нашла рубильник, и дёрнула его вверх. Взрывом с электрического щита вышибло крышку и припечатало её прямо по харе, аж очки треснули. И последнее вызвало настоящую бурю негодования. Божена выла и стонала, вытаскивая из морды осколки стекла, а неподалёку ей подпевал басом, продырявленный в дюжине мест, физрук Бабушкин. К сожалению, Денис не знал, где у него уязвимое место, и первоначально потыкал его ножом просто на пробу, а уже только потом засандалил ему перочинный нож под лопатку. Обычно-то он себе таких глупостей не позволял. Что он — гопник что ли?
— Эне, бене, раба, — принялся он считать, помахивая нунчаками, — квинтер, финтер…Жаба!
Нунчаки выбрали Божену.
У учительницы химии было много глаз. Некоторые были даже на брюхе и на затылке, и она быстро углядела вонючего школьника. Видела, как он подбирался к ней с тыла и была готова нанести смертельный удар. Но, когда она повернулась к нему торсом и попыталась достать когтями, он с разбегу кинулся ей под толстое паучье брюхо и заскользил под ним, не забывая при этом махать своими палками на верёвке. До этой ночи Божена искренне верила, что её нижние лапы из хитина не чувствительны к боли. Ой, как же она ошибалась! От ударов нунчаками хитин предательски треснул и из трещин потекла лимфа. Драгоценная лимфа! А у неё разом заныли все лапы - это было невыносимо и походило на резкую зубную боль. В результате Божена не только промахнулась, но ещё и плюхнулась на жопу, а жопа у неё была большая-пребольшая.
— Урооооод! — завизжала она — Ай!
И тут же замолкла, потому что урод не зевал, а раскрутил нунчаки и ударил её прямо по голове. Учительница химии безвольно поникла.
— Химию сдал на пять, — удовлетворённо констатировал Денис, но его тут же окликнули. Голос был явно девчачий.
— Макаров? Это ты? Денис - это я, Люся. Помоги нам, пожалуйста. Они Сеню в подвале связали и хотят нас убить.
Денис медленно повернулся на голос, а затем краем глаза посмотрел в сторону, где крутился и ругался физрук, пытаясь вытащить из спины перочинный ножик. Нужно было сделать выбор, а он так не любил выбирать.
*****
— Ребята, сегодня у нас с вами знаменательная ночь, — торжественным голосом говорил Валерий Васильевич. — Сегодня мы впервые попробуем самогон, вот этот, на апельсиновых корочках и закусим его…Х-м-м. Чем бы его закусить? Ага! И занюхаем его рукавом, по нашему, по пионерски. Я верю, друзья мои, что это не последняя банка в нашей жизни и в будущем у всех такая банка будет ещё не раз стоять на столе, даже при наличии возможностей купить алкоголь по божеским, государственным ценам.
— Но мы же, всего стаканчик? — сглатывая слюну, спросил третий хоккеист, которого звали Серёга.
— Разумеется, поэтому пить будем по очереди, тем более, что стакан всего один, а из тарелки пить - это варварство, — согласно кивнул Валера, с сожалением поглядывая на целую трёхлитровую банку.
— А кто будет первый? — шмыгая носом, спросил Миша.
— Ну…ты. Ты самый старший, тебе и стопку в руки, а я - налью, — предложил рыжий и, не спрашивая ни у кого разрешения, вскрыл банку. При этом, он первый понюхал содержимое, загадочно улыбнулся и пробормотал:
— Амброзия.
— А что говорить? — робко спросил Миша, глядя на наполняющийся стакан. — Обычно, тост говорят…
— Ну, что-то типа такого… Смерть страшилам, зона - физруку, а химичку и математичку, мы повесим за ноги на одном суку? — предложил Валерий Васильевич.
— Хорошо. Значит - Смерть!..
Миша не договорил. Стоило ему поднять стакан, как стол буквально взорвался и всех раскидало по комнате в разные стороны. Единственное, что успел сделать Кипятков, так это спасти ценную банку. Так и упал вместе с нею, расплескав половину содержимого на себя.
— Засада, — запоздало простонал Серёга и точно, пионеры не сразу поняли, что в комнате появился кто-то ещё. А это кто-то оказался огородным пугалом с широко расставленными руками. Его голова была сделана из гнилой, позеленевшей от плесени тыквы. Он был одет в лохмотья и широкополую шляпу, а вместо пальцев из рукавов торчали ножи. Страшила скрестил руки и, попрыгав на одном месте, кинулся на самого здорового из всех троих пионеров, а именно - на Островского.
*****
Денис шёл за Люсей и недоумевал - откуда она взялась? Неужели их сюда притащили физрук и химичка-паучиха? А Люся бесстрашно шла в самую глубину подвала и махала ему рукой, пойдём мол, тут рядом ещё немного. И тогда Макаров, для очистки совести, бросил ей в затылок маленький камешек. Люся ойкнула и, почесав голову, вопросительно посмотрела на него. Зачем?
“Живая”, — облегчённо подумал Денис.
Люся остановилась возле странной морщинистой двери, украшенной зубами, и заглянула внутрь.
— Он там, — послышался её тихий голос. — Нужно идти туда. Нас похитили прямо из наших кроватей.
Денис только сейчас увидел, что она босиком и в ночной пижаме.
— Тогда пусти меня вперёд. — попросил он.
— Хорошо, — девочка отступила в сторону, а когда он заглянул за дверь, воткнула ему в бок длинный железный гвоздь. Денис охнул от боли и тут зубастая дверь распахнула перед ним свою глубокую пасть. Увидев впереди скользкий багровый язык, он оттолкнул Люсю, а сам левой рукой бросил в пасть приготовленную заранее бомбу.
Зубастая дверь захлопнулась, проглотив добычу, а Люся прыгнула ему на спину и попыталась выколоть глаза. Денис еле убрал голову и гвоздь воткнулся в плечо. Следующего удара не получилось, он перехватил её руку и одним ловким приёмом швырнул девочку в железный стеллаж.
— Я тебя…за сестру! — проревел рядом чей-то знакомый голос и Денис не успел увернуться. Его ударили по лицу доской и он потерял сознание.
*****
Островский сцепился с пугалом и даже успел пару раз съездить кулаком по наглой тыкве, прежде чем та пригвоздила его к стене ножами за курточку. Пугало отступило и замахнулось было для окончательного смертельного удара, но тут вовремя очнувшийся Серёга ударил её по руке клюшкой и ножи разлетелись в разные стороны. Страшила, недовольно ворча, развернулся к обидчику и тут, с криком “Банзай!” - в драку вступил Валера. Он плеснул в морду пугала прямо из банки в надежде, что та загорится, ведь у морды в глазницах плясал такой яркий огонь, но огонь взял и потух, потух, захлебнувшись самогоном, а взбешённый страшила закружился на месте, раскидывая обидчиков по углам. Отброшенный вихрем, Кипятков не удержался на ногах и провалился в погреб.
— Валера! — запоздало крикнул ему вслед Миша. Страшила перестал вращаться и снова заинтересовался беспомощным школьником. Утробно хихикая, он мелкими прыжками добрался до хоккеиста, но остановился перед клюшкой Серёги, которая валялась на полу рядом с Островским. Страшила повернул голову, посмотрел на свою сломанную руку и просто выломал её, а затем, отбросив в сторону, как ненужную запчасть, примерил вместо руки хоккейную клюшку. Новая рука ему очень понравилась. Он полюбовался ей, несколько раз согнул и сделал вид, что собирается испытать её на Островском.
— Иди, к чёрту! Ты трус, а трус…Не играет в хоккей, понял! — выплюнул ему в морду Миша.
Страшила захохотал и замахнулся сильнее, а Миша уже осознал, что висит крепко и поэтому попытался ударить врага сразу двумя ногами, но ударить не получилось, а получилось - лягнуть. Толчок всё равно получился сильный и страшила, не удержав равновесие, упал в направлении погреба так, что его голова и шея оказались над проёмом, ведущим вниз. Выбиравшийся из погреба Валера сразу догадался, что это - “знак Божий”.
Островский был готов к худшему, он уже даже зажмурился и приготовился умереть, но шум справа и матюки доброго волшебника мешали передать последний мысленный привет маме, и папе. Он открыл глаза и увидел, как пугало, бестолково стуча конечностями, потихоньку исчезает в проёме погреба. Пугало, конечно, сопротивлялось, но добрый волшебник накинул ей на шею петлю из детской скакалки и повис на ней всем своим телом, а на словах обещал страшные кары и в перспективе - адский костёр.
— Серёга! — хрипло позвал Островский. — Ты живой?
— Живой, только у меня, кажется, стопа сломана, — простонал откуда-то из темноты Серёга.
— Можешь мне помочь? Я сам не…Не получается.
— Сейчас.
Серёга нашёл швабру и, опираясь на неё, как на костыль, кое-как доковылял до товарища. С его помощью Мише удалось выбраться из куртки и выдернуть из стены ножи.
— Порвано в двух местах. Мамка тебя точно убьёт, — сочувствующим голосом говорил Серёга.
— Да плевать, а вот тебе надо в больницу, — отвечал Миша.
— Ночью? Какая, к чёрту, больница? А где пугало?
— В погребе… — Миша прислушался к доносившимся оттуда звукам топора и добавил:
— На дрова пустили.
И вдруг они услышали плач. Это плакал добрый волшебник. Хоккеисты дружно поспешили на помощь. Островский посветил в темноту погреба и увидел стоявшего на коленях рыжего мальчика. Тот буквально рыдал, размазывая по лицу грязь и слёзы.
— Валер, что случилось? Тебя ранили? — позвал Миша.
Рыжий мальчик поднял вверх голову и простонал.
— Да, лучше бы меня ранили…Лучше бы меня убили! Я…я три бутылки…раскокал! Горе, горе-то кааакое…Как мне дальше жить, ааааа!!!
Традиционная поддержка авторов с оригинальным материалом
@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.
@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.
@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.
@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна
@Mefodii - почасовые новости и не только.
@bobr22 - морские рассказы
@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля
@PyirnPG - оружейная лига
@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!
@IrinaKosh - котики.
Финал Один день из жизни Валерия Васильевича
Панно в Доме Пионеров.Кашира
Ещё больше настенных панно Каширы в канале https://t.me/kashiratelegram1
С Днём победы!
"У могилы отцов" (автор неизвестен)
Молча почтим память сражавшихся за мир и за Родину.
Сон в зимнюю ночь часть - 18
Поздно вечером коридоры красного пятна начали заполняться вереницами пионеров. Школьники были серьёзны, собраны и почти у каждого были при себе тяжёлые сумки. Те же, кто был без сумок, тоже шли не с пустыми руками. Они были вооружены и сурово поглядывали по сторонам. Вереницы вели хоккеисты. Дети шли по сизым и влажным кишкам древнего страшилы и поодиночке проникали в центральный зал, где на постаменте корчилась и скрипела зубами исполинская живая фига.
Школьникам было страшно, ведь эту фигу сторожила высокая фигура в чёрном плаще. Многие с опаской посматривали на косу, что сжимали белые костлявые пальцы, но верховодивший работой наглый рыжий пацан убеждал их, что всё нормально.
— Самогон в одну сторону. Рядом с фигой. Складывайте кучнее, — командовал он.
— А...это смерть? — не выдержав, пролепетал сопливый очкарик Синицын. — Я боюсь смерти.
— Где? Не вижу, — ухмылялся рыжий.
— Вон та, с косой.
— Синицин, протри очки: это не наша смерть. Это смерть фиги. Фиговая смерть, если точнее, а раз она не за вами, значит она за вас. Успокойся и сдавай самогон. Ты принёс?
— У меня только бидончик.
— Годится. Бидончик, извини, не верну. Изъято в фонд пьющих химиков
Фига негодовала:
— Позор! — вскричала она. — Дети спиваются! Что дальше: тяжёлые наркотики, проституция, токсикомания, чтооо???
— Будешь шуметь и разлагать пионеров, я тебя маслом оболью, — погрозил ей кулаком Кипятков.
— Я отомщу!!! Позор!!!
— Длинный, успокой попугая, — приказал Валера и смерть, почтительно поклонившись, приступила к исполнению наказания. Пионерам очень понравилось смотреть на такое шоу. Впрочем, оно длилось меньше минуты и вот уже фига, тихая и спокойная, с фингалом под правым глазом, заявила, что она ничего против не имеет и вообще её не так поняли.
— Вот и хорошо, — миролюбиво покивал добрый волшебник, — а теперь, дорогая, ты нам откроешь дорогу в дом Божены Римской. Иначе, сама понимаешь, бить будем аккуратно, но сильно.
В тоже самое время другая группа пионеров под руководством Ворониной и Макарова проникла в городскую типографию с целью запустить печатный станок.
И дураку было понятно, что Валера поставил этих двоих вместе, исключительно ради ржаки, но сам нипочём в этом сознаваться не захотел. Денис и Воронина и без слов понимали, что он так поступил нарочно, но оба были настроены решительно и оба были готовы побороться за пальму первенства. Каждый считал себя лучшим и достойнейшим из достойных. Впрочем, оба не подавали виду и на людях вели себя, как ни в чём не бывало.
“Выскочка и нахалка, — думал про неё Денис. — Вон как улыбается. Наверняка, подляну задумала”.
“Что ты, добрый рыцарь, я и не думала”, — взглядом отвечала Марина и этот взгляд был таким едким, что у рыцаря аж чесалось ликвидировать подозрительную оппортунистку. Марина - единственная, кто не испугался лезть в красное пятно. Марина чувствовала себя в склизких тоннелях, как дома. Марина - первая выбралась из пятна на первом этаже типографии и смело пошла вперёд, подсвечивая себе путь фонариком. И каково ему было терпеть такое нахальство? Это ведь его назначили главным! Он должен был убедиться, что впереди всё в порядке, а не она.
— Не лезь вперёд, там может быть опасно, — цедил он сквозь зубы.
— Но ты же нас всех защитишь, храбрый рыцарь? — улыбалась она.
— Я не рыцарь.
— Странно, а Валера сказал, что ты - Дон Кихот, а он - Санчо Панса, — прошептала девочка и махнула фонариком:
— Нам туда, на второй этаж.
Крадущиеся за ними на цыпочках, Колька и Веня настороженно посмотрели на крутую железную лестницу, украшенную причудливыми завитками.
— Ого! Туда полезем? А мы и не знали, что в нашей типографии такая красота: думали, что просто редакция газеты, — вслух подивился Веня, а Колька яростно закивал.
В типографию они отправились вчетвером. Колька и Веня были нужны исключительно для того, чтобы таскать готовую печатную продукцию. Денис предлагал выделить ему побольше школьников, но добрый волшебник его быстренько переубедил, напомнив, что они будут печатать исключительно развратные картинки. В каких школьниках ты уверен больше всего? А если этот журнал попадётся на глаза девочкам с неоформившейся грудью, ты представляешь, какой они испытают стресс? Журнал - может стать яблоком раздора, а нам нужно яблоко террора, вот поэтому: иди воруй журнал, а то одноклассники уверены, что журнал у Мясникова, а у него, у бедняжки, всего лишь журнал Здоровье.
— Ребята пусть караулят у пятна, а мы пойдём наверх, — предложила Воронина.
— Да ладно, мы пойдём с вами, — храбрился Колька.
Ему очень хотелось реабилитироваться за сегодняшнее собрание у Макарова. Так опозорился перед товарищами. Испугался каких-то несчастных зелёных глаз. Даже староста, и та не испугалась, а ведь она - девчонка! А он…Спрятался за занавеской. Стыд-то какой! Прикрывался пылесосом, пока остальные гоняли Зелёные глаза по всей квартире, а у него волосы дыбом. Да, ещё у всех шкафов дверцы, как начали открываться и оттуда, как полезли скелеты - как тут не испугаться, а? Старосту едва в шкаф за ногу не утянули, так страшно было. И вдруг - всё кончилось. Добрый волшебник изловил зелёные глаза вместе с белыми перчатками и жёлтыми тапочками. Кипятков объяснил всем, что это просто невидимка - чё его бояться вообще? Вот он лежит, запутавшись ногами в скакалках, глазами наружу. Щас мы его будем пытать.
Денис приволок кастрюлю с мелкими тварюшками, а добрый волшебник колотил палкой по невидимке, в поисках, как он выразился, подходящих пустот. "Зелёные глаза" громко кричали и, когда рот был найден, Кипятков принялся кормить страшилу его же сородичами. Ему скормили всю кастрюлю, до последней тварюшки, а затем развязали и выгнали на улицу, прописав для ускорения смачный подсрачник.. Сначала все подумали, будто бы Валера решил пожалеть страшилу, однако, минуту спустя, в подъезде так громко грохнуло, что сразу стало понятно - это взорвалась не хлопушка. Только позднее, когда прибрались в квартире и стали расходиться по домам, школьники смогли убедиться лично, что - да, это были они. “Размазались по стенке зелёные глаза, растеклись по полу, да-да-да-да-да…”
Колька ревниво поглядывал на Воронину и завистливо вздыхал. Очень ему перед товарищами неудобно было. Вон, как все стараются, он может тоже бы постарался, если бы подвернулся счастливый случай. Жаль, оружием пришлось со старостой поменяться: он ей коня, а она ему свою дубинку, но ведь решили журналы с пропагандой носить, а коня с собой не возьмёшь, он слишком громоздкий. Палка, а на конце деревянная голова коня. Размахнулся и... иго-го любого страшилу.
У пятна было сидеть невыносимо скучно. Да, конечно, умом мальчик понимал, что в случае чего, они смогут без опаски убежать и спрятаться, ну а вдруг тут засада? Темнота же кругом, свет не включали, а Марина и Денис ушли на второй этаж. Проверить типографию по-быстрому? Пока их нет, а? Для собственного успокоения и ну просто потому, что это их обязанность…Они же, вроде, как дозорные? Первыми должны закричать и предупредить товарищей об опасности. Вот только Веня упёрся, как баран, и не захотел с ним идти. Трус! “Нам сказали…Нам велели…От пятна не отходить”. У них же фонарики есть. Быстренько всё осмотреть и вернуться. И вот, мысленно успокаивая себя, Колька начал нарезать круги вокруг Веньки, который сидел на стуле возле пятна и светил фонариком в сторону железной лестницы.
Он обошёл большие печатные станки. Затем, обследовал деревянные ящики, в которых лежали старые газеты, и бочком-бочком стал смещаться в сторону приоткрытой двери, ведущей в соседнее помещение.
На втором этаже Марина без труда разыскала нужную дверь и даже нашла ключ. Ключ оказался в кадке с фикусом.
— Только не говори, что у тебя тут мама работает и поэтому ты в курсе, где оставляют ключи, — фыркнул Денис.
— Хорошо, не буду, — прошептала девочка. Она подсветила фонариком замочную скважину и, вставив ключ, сделала два оборота против часовой стрелки.
— В какую игру ты играешь? — пристально глядя ей в спину спросил Денис.
— Сейчас я играю в воришку. Ты должен включить автоматы. Они высоко. Подставь стул, а я подскажу тебе, какие щёлкнуть.
— Я всё равно выясню ваши шашни с Валерой, — с угрозой в голосе пообещал Макаров.
Взобравшись на стул и нащупав в темноте электрический щит, он послушно выполнил рекомендации Ворониной, после чего в комнате зажёгся свет и зашумела в углу печатная машина.
— Журнал, — попросила Марина и протянула руку.
— Ты напрасно думаешь, что он хороший. Он - редкостный гад. Для него все женщины вокруг, это расходный материал. Он об них ноги вытирает. Учти это и, если ты считаешь, что знаешь его, то глубоко ошибаешься. Он…
— Манипулятор? Ах, я знаю, но он - добрый волшебник, — улыбнулась девочка.
Денис глядел, как она работает, и только качал головой. Кем бы она не была, но она умела управляться с печатной машиной. В процессе настройки Марина много чего ему рассказывала о работе с копированием и печатью, но он не понял и половины; понял только, что нужна глянцевая бумага, а формат постеров будет А4. За бумагой придётся спуститься в подвал. Несите бумагу — сударь. Образец нужен?
Она оторвала кусочек подходящей бумаги и снова повернулась к нему спиной. Денис, на всякий случай, обнюхал бумажку: нет, не проклята, а может и проклята, да у него и нюха-то нет, больше по привычке. Впрочем, бумага пахла вкусно. Духи с ароматом роз. На пути в подвал Денис вспомнил, что днём у него дома точно так же пахла староста.
“Значит, из одного флакончика брызгались”, — догадался он.
В подвале он нос к носу столкнулся с Колькой. Школьник храбро полз на четвереньках в сторону выхода.
— Ты чего тут? - удивлённо спросил он. — Я вам чего велел?
— Там, дверь, - шмыгая носом, показал Колька, — Я услышал скрип и решил проверить.
Денис посветил фонариком в указанном направлении, но увидел только железные стеллажи и макулатуру.
— Там, картон и бумага, где она? — шёпотом спросил он.
— Клянусь! Она там была! - Колька решил, что Макаров считает его вруном, и побежал показывать.
— Вот, она тут стояла. Деревянная и в морщинах. Будто из кожи. Скрипела вся.
Денис изучил пустое место между стеллажами и только пожал плечами. Ничего нет.
— Но, она была! Я не вру! — горячо зашептал Колька. — Эх, был бы фотоаппарат, я бы её сфотографировал.
— Бумагу бери, — приказал Денис, обнаружив нужные ему пачки, - и тащи наверх, а я понесу...вот эти.
Воронина ничуть не удивилась появлению Кольки. Она молча забрала у него бумагу и приступила к работе. Когда вернулся Денис, она сообщила, что больше ходить не нужно.
— А не мало? — засомневался тот.
— Нет. В соседнем кабинете целый шкаф этой бумаги. Я нашла её, пока тебя не было, - рассказала она.
Денис тут же велел Кольке возвращаться на пост, а сам остался охранять девочку.
Колька спустился на первый этаж и, заметив, что дверь в подвал нараспашку, тут же захотел закрыть её. Ну не нравилась она ему, и всё тут.
Он подошёл к ней и тут увидел впереди всполохи багрового света. Будто кто-то зажигал и гасил красную лампу. Колька присел на корточки. Любопытство пересилило страх и, держа наготове дубинку, набитую юбилейными рублями, он начал осторожно приближаться к источнику света.
*****
В тоже самое время, в глубине красного пятна, Валерий Васильевич организовал из школьников живую цепочку. Чего, собственно, на руках эти бутылки таскать? А давайте просто будем их передавать из рук в руки, и таким образом, меньше устанем? А давайте - согласились школьники и Валера принялся расставлять их по тоннелю, вплоть до самого дома Божены Римской.
Островский с парочкой друзей - хоккеистов, в ожидании его возвращения, решил воспользоваться моментом и подмотать изоленту на крюках клюшек.
Фига, заметив юбилейные рубли, немедленно возбудилась и возмутилась.
— Я, значит, денежку копила-копила, а они, вишь-как, транжирят! — причитала она.
— Ага, спасибо за заботу. Я до сих пор от твоих рук поганых по ночам икаю, - холодно поблагодарил её Миша.
— Зато я - честная. Я же тебя жалела, Мишенька. До смерти не душила. Я не то, что этот... ворюга мелкий! Дай бог ему здоровья всякого, — покосившись на тощую фигуру в плаще, жалобно заюлила страшила.
— Кипятков не вор! — суровым голосом отрезал Островский.
— Как же, не вор? Он же сберкассу ограбил! — ахнула фига.
— Какую сберкассу?
— А такую, нашу, городскую. Он меня заставил ход туда пробурить, да, - едва не плача, рассказала фига.
— Да чё ты врёшь?
— Не вру! Это было ночью перед тем, как вы на Чёрную Волгу пошли охотиться. Он угрожал мне, Мишенька. Он откуда-то узнал, что там есть монетница и в той монетнице - два мешка юбилейных рублей. Он - государственный преступник, а ты на него работаешь. Его во всесоюзный розыск объявят за такое, да-да, — чуть не плача, рассказала фига.
Островский нахмурился и, когда в зале снова появился Валера, он спросил про сберкассу: так это или не так?
— Застучала уже? — рыжий погрозил кулаком страшиле. — Миша, да кому ты веришь, фига - нас поссорить пытается. Не забывай про её прежние профессиональные качества.
— Я так и знал! — обрадовался Островский.
— Нет, в сберкассу я, конечно, ходил, — продолжал Валера, — и мешки были взяты сходу, но не забывай, это было ночью. Следовательно, что?
— Что? — глупо переспросил Миша.
— Если грохнуть страшилу ночью с применением некоторых методов вандализма и вредительства, то утром всё снова будет в порядке. Поэтому, я заманил в сберкассу страшилу и, надругавшись над ним, как следует, забрал два мешка юбилеек в качестве законного трофея. Заметь, утром по городу милиция не каталась. Всё было, как обычно. Значит, деньги пропали условно. А если они не пропали, то никакого преступления я и не совершил. Просто фига в бешенстве от того, что сама до такого не додумалась, — объяснил Кипятков.
— Ого.
— Ага. Пошли самогонный аппарат перетаскивать, — распорядился Валера. — Нам нужны конкретные вещественные улики и следы распития крепких алкогольных напитков в неположенном месте. Фотоаппарат у кого?
— Макаров обещал принести, — вспомнил кто-то.
— Да, блин, он же в типографии. Ладно, Синицин, кажется, увлекается. Щас организуем. Всё пацаны - пошли, а ты, Кукиш, помнишь, что отвечать нужно, если тебя менты заметут?
— Сберкассу ограбила Пани Моника из кулинарного техникума! — попугайским голосом проговорила Фига.
— Молодец. Повторяй почаще.
И Кипятков помахал ей на прощание ручкой.
*****
Колька снова увидел ту самую морщинистую дверь, но теперь у неё появились ещё и зубы по краям створки, а на круглой ручке заморгал красный глаз с вертикальным чёрным зрачком. Школьник уже хотел дать дёру, но тут дверь открылась и он оцепенел от страха. Ведь там, в проёме двери, появилась та, кого он меньше всего ожидал увидеть: проклятая всеми школьниками математичка Кость. Живая и здоровая, в синей больничной пижаме и босиком. Она вышла из двери и, оглядевшись, махнула рукой в темноту двери, словно приглашая кого-то. Колька прищурился, стараясь рассмотреть, кому она машет, и тут у него волосы на голове зашевелились. Из морщинистой двери один за одним вышли двое чудищ. Первый был мускулистый здоровяк с четырьмя руками, а другой был похож на паука. Вернее, нижняя часть тела была, как у гигантского паука, а вот верхняя…Колька прищурился, но тут чудище вышло на свет и он увидел, что это женщина. На ней была надета короткая джинсовая куртка, доходящая до пупка, а на шее - крупные, зелёные бусы. Но более всего мальчика смутили очки на лице чудищ: старомодные очки в крупной оправе с толстыми линзами. С такими стёклами хорошо по дереву выжигать. Скамейки всякие…
— Эта гадина здесь, я чую её, — прошипела Эльвира, обращаясь к своим спутникам. — Найдите и убейте её.
Колька от ужаса даже дышать перестал. О ком она говорит? Неужели о Марине?
— Да, госпожа, — хором произнесли чудища.
— Трупы - скормить моим детям. И не церемоньтесь с ними.
— Будет исполнено госпожа, — кивнул здоровяк, а вот паучиха выразила сомнение.
— А как же, Кипятков?
— Кипятков - болван! Пляшет под её дудку, — прошипела Эльвира. — У него моя ручка и потому я знаю всё, что они делают и говорят. Мы уничтожим его позднее.
— Верно, Боженочка, не всё же за раз. Нужно растягивать удовольствие, — басом подтвердил здоровяк и тут до Кольки дошло очевидное: Эльвира привела учителей из других школ. Значит паучиха - это Божена, а четырёхрукий - это физрук Бабушкин. Караул! Нужно срочно предупредить товарищей.
Традиционная поддержка авторов с оригинальным материалом
@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.
@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.
@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.
@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна
@Mefodii - почасовые новости и не только.
@bobr22 - морские рассказы
@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля
@PyirnPG - оружейная лига
@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!
@IrinaKosh - котики.
И отдельное спасибо Донателлу - @Mopasan
На канале Лимб выходит "Один день Валерия Васильевича" эксклюзив 2-я часть
Сон в зимнюю ночь часть - 17
В субботу Денис проспал до самого обеда. Сначала его будила мама и просила съесть приготовленный завтрак, а потом к ней подключился и папа. Сына - каша стынет, а телевизор греется и по телевизору, сегодня, детская сказка: “Там на неведомых дорожках”. Ой, там какая - Лиха Одноглазая! Ой, какая Страшилища. А ну, живо вставай, всё на свете проспишь, лентяй этакий!
Денис сделал вид, что проснулся, наскоро перекусил гурьевской кашей и через пять минут снова зарылся в постель. Ну их, эти сказки…, к Успенскому. В жизни всё намного страшнее.
В том же доме, только в другой квартире, Валера тоже пытался спать и наотрез отказывался покидать комнату.
— Валерка, к тебе Марина пришла! Валерка - умойся и надень глаженую рубашку! — требовательно стучалась к нему в комнату мама.
— Я сплю! Скажи ей, чтобы приходила вечером! Отстаньте от меня! — огрызался Кипятков и тщетно закрывал голову подушкой.
— Хрена се, сынок зажрался, — одобрительно хмыкал папа настоящего Валеры Кипяткова из кухни — А ты, что стесняешься, мать? Взяла бы, да дверь и открыла?
— Как я открою? Он задвижку на дверь поставил! И когда только, спрашивается, успел? Я вчерась проверяла, её не было, а сегодня уже стоит, — возмущалась мама и снова принялась колотить кулаком в дверь. — Открой! Открой немедленно, не то уши надеру - будешь знать, как от родителей секретничать! Позорник несчастный!
Скучавшая в прихожей Марина Воронина, только вздохнула.
— Я, наверное, действительно попозже приду. Извините за беспокойство.
— Да что ты, что ты милая! Это ты нас прости. Мы гостей не ждали, не прибрано, — засуетилась мама Валеры и мимоходом убрала из прихожей таз с грязным бельём — Ты раздевайся и проходи, проходи в зал. Телевизор, книжку какую… Я сейчас чай вынесу с конфетами, а этим балбесом, ПАПА ЗАЙМЁТСЯ!!!
Последние слова были сказаны нарочито громко и с явной угрозой. Кипяткову - старшему ничего не оставалось делать, как отложить утреннюю газету и покинуть любимый табурет. Уже возле двери он понял, откуда сынок спёр задвижку и что её так просто не открыть, применив лишь только одну грубую силу.
— Ах, ты б…такая! — невольно восхитился он, ибо задвижка была внутренняя, а провернуть такую серьёзную слесарную работу, не вызвав шума и подозрений со стороны родни, это надо было сильно постараться. Но он сдержался и не выразил вслух своё восхищение, а только оценивающе поглядел на снимавшую в прихожей пальто Марину.
“Растёт сынок, — с уважение подумал Валерин папа. — Нужно отнестись с пониманием”.
Он ничего не стал делать с дверью, а только вежливо постучался и предупредил сына, что негоже заставлять фройляйн ждать и что у него есть десять минут привести себя в порядок, пока её развлекают взрослые. В результате: Валера всё-таки посмотрел фильм “Там на неведомых дорожках” вместе с Ворониной, а ещё пришлось много и долго врать родителям Кипяткова на тему дружбы между мальчиками и девочками.
— Ладно, — проворчал мнимый Кипятков, когда от назойливого внимания родителей удалось наконец избавиться и они смогли уединиться в его комнате. — Будем считать, что я выполнил свой сыновний долг, ты принесла список учащихся соседних школ.
— Принесла, вот.
Марина раскрыла свой портфель и достала несколько листов бумаги, исписанных мелким почерком.
— Ага, я смотрю, ты подчеркнула самых надёжных, — обрадовался Валера, изучив первый лист.
— Ну, а что делать? Я же, так и не ложилась спать. Пока прибралась после вас, пока - что, а журнальный столик, кстати, так и не починился, — вздохнула девочка, не сводя с него тяжёлого взгляда.
— Да-да, прекращай, — рассеянно буркнул Кипятков, проверяя второй лист. — Это был страшила, символизирующий смерть. Хватит заглядывать мне в голову. Там много пошлостей, а ты ещё маленькая.
— Прости, — девочка отвела взгляд и стала смотреть в окно. — Не смогла удержаться.
— И с Дениской поаккуратнее. Не забывай, что он рыцарь, а у рыцарей голова, это всегда кость, — напомнил ей он.
— Ах, я не боюсь его, — улыбнулась Марина. — Он слишком благороден и не посмеет казнить маленькую ведьму.
— И напрасно. Его все не боятся, только потом удивляются, — Валера поднял голову и добавил:
— Перед тем, как умереть.
— Я поняла, — кротко сказала Марина. — Я буду ниже травы, тише воды.
— И не вздумай заглядывать ему в голову. Я тебя предупреждаю в первый и последний раз, потому, как потом может быть уже поздно, — Валера запихнул бумаги обратно в портфель Марины и принялся одеваться.
— Идём, разбудим нашего соню, — говорил он. — Потом, собираем всех у него и начинаем весёлую игру под названием “Холодный обзвон”. Я почти уверен, что некоторые нас пошлют на три буквы и это нам сыграет на руку буквально завтра.
Денис недовольно хмурился и подтягивал трико, слушая болтовню Валеры. Тот, прямо с порога, заявил его маме, что он - пионерская ячейка и сейчас в комнате её сына будет проходить пионерский слёт. Видите, с девочкой пришёл? Нам — чаю и эклерчиков, а если надо, Дениска - сам сбегает. Сейчас придут ещё трое или четверо и потому просим не беспокоить, дело секретной важности. А ещё, мы заберём у вас телефон.
Если бы это говорил взрослый, незнакомый мужчина, то мама Дениса наверняка была бы в ужасе и уже вовсю бы крутила телефонный диск, набирая 02, но это был всего лишь рыжий мальчик. В школьной форме, белой рубашке и в красном галстуке и с ним была такая молчаливая, строгая девочка, что просто нельзя было не поверить и вот уже Денис делегирован в магазин, за вкусненьким, а незнакомцы, представившиеся одноклассниками и лучшими друзьями Макарова, захватили сразу половину квартиры.
На улице Денис нос к носу столкнулся со старостой. Она волокла торт. Узнав, куда он идёт, она отобрала у него деньги и развернула в обратную сторону.
— У меня папа на машине, он меня отвезёт в кондитерскую. Я бы и тебя взяла, но стесняюсь. У тебя голова не причёсана, — говорила она.
— Так я в шапке, — возражал Денис, но для Полины это был совсем не аргумент и его попросили отнести торт голодающей пионерской ячейке. И пожалуйста - “аккуратно”.
Денис поплелся домой и уже у самого подъезда столкнулся со своими родителями, которые спешили куда-то в гости.
— Денисыч, нас не будет до вечера, ведите себя хорошо, — говорил папа.
— Сыночка, квартира полностью в вашем распоряжении, конфеты на антресолях, печенье в шкафу и мне очень жаль, что ты стесняешься показывать нам свою подружку, — добавила от себя мама, — но мы тоже сегодня погуляем. Мы это заслужили, правда отец?
— Ещё как. До вечера не вернёмся! — решительным голосом говорил папа.
— Какая ещё подружка? — кислым голосом спросил Денис, хотя всё он прекрасно понимал: добрый волшебник применил заклинание “Лапша” и щедро развесил макаронные изделия на ушах родителей.
— Нам про тебя твой друг Валерочка всё рассказал. Мы уже знаем, какая и за какой партой сидит, — подмигнула мама и поцеловала его в щёку. — Пластинки в зале, в нижнем шкафу. Музыку громко не включайте, а то соседи будут завидовать. Пока-пока.
К его приходу в квартире уже вовсю стоял дым коромыслом. В зале был подвинут и накрыт обеденный стол, причём сразу на восемь персон, а за столом сидели и угощались бутербродами с колбасой и сыром его приятели - Веня и Коля. И когда только прийти успели? Валера утащил из прихожей телефон и теперь сидел в кресле, а Воронина, словно секретарша, сидела рядом на стуле и записывала за ним в блокнот.
— Синицин! — кричал Валера на телефонную трубку. — У тебя дядя самогонку варит? Мне всё про тебя известно. Да не реви ты, я никому не скажу. Короче, с тебя узнать, где он её хранит. Да можешь плакать сколько влезет, я подожду. Хотя нет, разрешаю пореветь ещё две минуты, а потом приступай к поискам. Да мне плевать, что у тебя скрипка… через три часа чтобы перезвонил Макарову и сообщил точные данные о количестве спиртного и где хранится, а не выполнишь, вернётся Элеонора и рыдать ты будешь до самой пенсии. Покеда!
Денис начал снимать с себя пальто, машинально прислушиваясь к разговорам.
— Синицын в деле, — сообщил добрый волшебник Ворониной. — Обещал узнать, поклялся своими очками. Кто у нас следующий?
— Мясников, у него мама зав. магазина, — прошептала Марина.
— А зачем им тогда самогон? Они и легально купят.
— А у его мамы есть дедушка Слава. Он на Ошаре живёт. Мясников говорил, что тот любит в трёхлитровые банки со спиртом дубовые пеньки засовывать, а потом пьёт и на гармони играет, — чавкая, сообщил Веня. — У меня бабушка там, поблизости. Всегда ругается, когда дедушку Славу видит.
— Отлично.
Валера сверился с номером и закрутил телефонный диск.
— Аллё, а позовите к телефону Пашу…Паша? Это Валерчик, не узнал? Ааа, значит - богатым буду. Короче, Мясников…Как здоровье твоего дедули? А вот сходишь и поинтересуешься. Заодно выясни, где он хранит самогон. Что значит: не моё дело? Ты - Мясников, часть команды. Ты же не хочешь, чтобы тебя отпинали после уроков? Погоди, я рано с угроз начал…Я другое хотел сказать…А, ты уже согласен? Вот и молодец. Записывай номер Макарова, как вернёшься, позвонишь и получишь следующие инструкции.
— Фига ты развернулся, — пробормотал Денис. Он поставил на стол торт и приступил к распаковке.
— А где староста? — убирая трубку от уха, спросил Валера — Я про неё столько хорошего твоим родителям, а они от радости аж сбежали.
— В кондитерскую поехала. Скоро вернётся. Вы торт будете? — отвечал Денис.
— Рано нам сладким баловаться. Телефон только один. Будем звонить по очереди. Сначала обзваниваем наш класс, потом соседние, потом дойдёт очередь до соседних школ. К вечеру мы должны получить объективную информацию о всех алкогольных кладовых города Сосновска, — сварливо отвечал Валера.
— А как нам помогут другие школы? — поинтересовался Коля. — Они же не в курсе нашей войны со страшилами?
— Да всё просто: мы честно скажем каждому до кого дозвонимся, что мы - сопротивление и что завтра: Бабушкину и Римской - каюк. И что, если они не запишутся в наше сопротивление… Короче, завтра несогласных не будет, — последние слова Кипяткова были весьма туманными.
Денис бросил возиться с узелками завязок на картонной коробке и решительно повернулся к другу.
— Я надеюсь, ты не задумал ничего такого, что привлечет к нам внимание?
— Неа. Всё добровольно, — рассеянно отвечал рыжий и обратился к Ворониной. — Кто следующий?
— Клава Преснова.
— Ой, а у неё кто? Бабушка самогонку варит?
— Сестра осенью выходила замуж. Я слышала, что Клава говорила про два ведра, которые её мама прячет от папы, и что там горючая жидкость, от которой папа свинеет.
— Очень хорошо.
Валера набрал следующий номер.
— Алло, Клавочка? Ты щас умрёшь! Да не бойся ты, это я - Валерчик. Чё звоню? В нашем нелёгком деле борьбы с империалистическими страшилами срочно требуется два ведра самогона. Да чё тебе, жалко? Всё равно у тебя их твой папа выпьет, а так ты семью спасёшь. Ну, подумаешь, покричит немножко. А ты на воду замени, а вечером мы заберём. Ой, тебе наша идея очень понравится, но все подробности завтра. Ага. Целую в щёку. Пока.
— Целовать-то, зачем? — прошептала Марина, едва он повесил трубку. — Она, теперь, неизвестно чего подумает.
Коля и Веня захихикали.
— Нет. Она теперь вообще думать не будет. Состояние аффекта, а ты запиши: + 2 ведра. Утопим Римскую в самогоне, — самодовольно ухмыльнулся Валера.
К тому времени, как прозвенел дверной звонок и пришла Полина, добрый волшебник уже успел обзвонить весь 5-в и теперь переключился на соседние пятые классы.
— Аллё, Климов? Здорово, это Валера Кипятков, из 5-в. Короче, чего звоню…Ты слышал, математичку убрали? Агаааа. А знаешь, кто это сделал? Да, моя работа. Мы теперь всем классом ходим и убиваем страшил. Хочешь с нами? А мы тебе оружие дадим. Они юбилеек, как огня боятся. Можешь купить у меня или у Островского. Ну, блин, он в первых рядах! Главная боевая сила. Прикинь, хоккеисты этой ночью распотрошили Чёрную волгу. Да-да, ту самую. Не, ну если с нами не хочешь и ты ссыкло, так мы не осуждаем…С нами будут все школы, а кто не с нами — тот, получается, за страшил. Ага. В общем, тебе пионерское задание, выясни - не торгует ли кто поблизости самогоном, в крайнем случае разрешается украсть у родителей. С каждого по пузырю, нам для дела. Ну, как я тебе объясню - зачем? Это же секретно. Да. Запиши номер…
Денис, как хозяин и галантный кавалер, помог старосте повесить одежду и предложил тапочки.
— А я лимонада купила, — улыбалась Полина. — Крем сода. Подставляйте чашки и стаканы.
Она принесла целых шесть бутылок и две коробки с пирожными.
— Я вроде бы, меньше…— Денис посчитал в уме.
— Ой, отстань! Я добавила, — отмахнулась раскрасневшаяся с мороза девочка. Тут её взгляд упал на книги, стоявшие в серванте, и она попросила разрешения посмотреть их.
— Конечно. Смотри, сколько хочешь, это даже не обсуждается, — разрешил Денис.
— Мирер, на второй полке, — шёпотом подсказала Воронина. — Я потом у тебя возьму, тоже почитать хочется.
— Какой Мирер? — насторожился Денис.
— Деня, это для умных. Ты не читал “Главный полдень”, ты только кино смотрел, — проворчал Валера, который, вооружившись кружкой, собирался первым попробовать лимонад.
— Какое кино? Есть такой фильм? — удивилась староста.
— Конечно. Посредник. А у вас его нету, или не смотрели? — добрый волшебник сшиб крышку бутылки одним щелчком, налил полную кружку и, попробовав, горестно вздохнул:
— М-дя. Вкус детства. Смешать бы его с ромом, и получится коктейль “Сливочный Пират”. Вкусно и грустно.
Все подошли к столу. Валера лично разлил лимонад по стаканам. Дети пили лимонад, а затем начали чихать и икать от пузырьков газа. Уж чего-чего, а в Советском союзе на углекислом газе никогда не экономили.
— Валер, а ты там, в другом мире, алкоголь пробовал? — спросил Колька.
— Что, значит, пробовал? — искренне изумился тот, — Да я…
Воронина и Макаров дружно закашлялись. Валерий Васильевич посмотрел на них с укоризной, покачал головой, а затем снова повернулся к Кольке.
— Алкоголь, дети, враг советского пионера. А что мы делаем с врагами? Правильно: сажаем в тюрьму и настаиваем…Эм, я хотел сказать, избавляемся от них, выливая или перерабатывая для нужд медицинской промышленности. Я вот, клянусь вам, кем хотите! Но я в жизни никогда, никакого алкоголя не пробовал! Да пусть меня сам Бог покарает, если я вру!
Денис, было успокоившись, начал пить лимонад, но в самый момент Валериной клятвы, не выдержал и шипучий напиток коварно брызнул из носа. Дети засмеялись, а громче всех сам Кипятков. Несчастному хозяину квартиры пришлось убежать в ванную и умыться. Вытираясь полотенцем, он слушал, как из зала доносятся строгие команды:
— Веня - проржался? Занимай моё место и продолжай обзванивать школьников. Коля - открывай торт. Марина - поешь, ты ещё ничего не ела.
“Снова эта Марина. Везде - эта Марина. Как же она достала”, — с ревностью подумал Денис.
Он повесил мокрое полотенце на полотенцесушитель и уже собрался покинуть ванную и тут завизжала Полина. Денис побежал в зал.
Коля, Веня и Полина прятались за спиной Валеры, а на столе из коробки, где должен был находиться торт, выпрыгивали маленькие глазастые твари. Они извивались и шипели, они булькали и пищали, но самое главное - они все были отвратительны до невозможности.
— Надеюсь, никто не пробовал? — оглянувшись на испуганных детей, невозмутимо спросил Валера.
— Фу, мерзость какая. Это язык на ножках? Фу! Раздавите его! Убейте! — плакала Полина.
— Это нам сюрприз от шеф-повара, — Валера кивнул товарищу. Денис всё понял и побежал за подходящей кастрюлей.
Тварей пришлось собирать Денису и Ворониной. Валера сказал, что ему жалко давить тварюшек и вернулся к телефону, а остальные спрятались на диване и боялись спуститься вниз.
— Мама, он в меня плюнул. Пятно на платье останется, — причитала староста, больше всех пострадавшая в результате охоты на диковинных зверей.
— А меня за палец укусили. Где это видано, чтобы пирожные кусались? — возмущался Денис.
— А вот спорим, если придут взрослые, они увидят только раздавленные бисквиты? — хихикал Валера с телефонной трубкой руке. — Марин, он под столом. Бей его тапком, не бойся. Я за тебя отомщу!
— Надо же, — пыхтела Марина, ползая на четвереньках по комнате, — я была уверена, что у доброго волшебника больше совести и он не пошлёт девочку на убой.
— Откуда у волшебника совесть? — пожимал плечами Валера. Ему было крайне интересна причина появления этих тварей. Наверняка, это радио постаралось, больше некому. И точно. Едва только дети переловили всех тварей, как самовольно включилась и заиграла двухкассетная магниторадиола, стоявшая по центру на стенке.
— Бегут, бегут по стенке зелёные глаза…Они Валерочку задушат да-да-да-да-да, — под аккомпанемент траурного марша запело радио.
Дети, стоявшие на диване, в ужасе переглянулись.
— Валерыч, оно про тебя поёт, — глухим голосом прохрипел Веня.
— Ну и пусть поёт. Вы чё, радио испугались? — ухмыльнулся добрый волшебник.
— Так ведь сейчас страшилы придут, — всхлипнул Колька — А мы без оружия.
Рыжий мальчишка вздохнул и кивнул Денису. Денис накрыл крышкой кастрюлю и вышел из зала. Обратно он вернулся с тяжёлым мешком.
— У нас этого оружия, завались, — сообщил Денис, бросая мешок перед диваном — Разбирайте: кому-чего.
И добавил уже непосредственно Валере.
— А ещё, я твой трансформатор использовал. Ты же хотел хороший электрошокер, вот я и…
И всем стало ясно: страшилам, решившим потревожить пионерское собрание, ничего хорошего не светит. Страшилы были обречены.
Традиционная поддержка авторов с оригинальным материалом
@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.
@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.
@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.
@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна
@Mefodii - почасовые новости и не только.
@bobr22 - морские рассказы
@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля
@PyirnPG - оружейная лига
@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!
@IrinaKosh - котики.
На канале Лимб выходит "Один день Валерия Васильевича" эксклюзив