Война в Мозамбике: смогут ли ЮАР и Руанда справиться с «Исламским государством»
С 2017 года в провинции Кабу-Делгаду на севере Мозамбика действует радикальная исламская группировка «Ансар ас-Сунна» («Сторонники Сунны») (организация запрещена в России). За четыре года террористическая организация прошла путь от небольших разрозненных ячеек до полноценной структуры, присягнувшей на верность «Исламскому государству»1(организация запрещена в России). В 2020 году боевикам удалось занять несколько районов, которые правительственные войска не смогли полностью отбить даже с помощью южноафриканских наемников.
Позже боевики захватили важный порт и устроили несколько рейдов в соседнюю Танзанию. Тогда стало очевидно, что проблема мозамбикского филиала ИГ (прим. Организация запрещена на территории РФ) выходит на региональный уровень и требует коллективного военного ответа в рамках Сообщества развития юга Африки (САДК). Помимо ЮАР и Мозамбика, в организацию входят еще 14 государств африканского континента.
Однако переговоры затянулись почти на год, и только сейчас стороны достигли соглашения о вводе иностранных войск на мозамбикскую территорию. Впрочем, это не гарантирует победы над радикальными исламистами.
Вечные консультации
Первые сообщения о возможном развертывании войск государств САДК на севере Мозамбика появились еще в августе 2020 года сразу после захвата боевиками города Мосимбоа-да-Прая. Впоследствии этот вопрос регулярно подымался на каждом внеочередном саммите организации, но ее членам раз за разом не удавалось прийти к соглашению.
Мозамбик обвинял южноафриканские государства в нерешительности и нежелании помогать в борьбе с радикальными исламистами. В САДК утверждали, что власти в Мапуту сами не горят желанием размещать у себя иностранные части и даже не сформулировали запрос о необходимом объеме и характере военной помощи. Пока обе стороны переводили стрелки друг на друга, мозамбикские правительственные войска продолжали терять контроль над районами Кабу-Делгаду. Весной 2021 года ситуация стала критической.
Утром 26 марта боевики ИГ захватили город Пальма на севере провинции и устроили там резню. Жертвами стали не только местные жители, но и иностранные граждане. Они прибыли в Мозамбик в рамках реализации крупного проекта по производству сжиженного природного газа под эгидой французской нефтегазовой корпорации Total. Окрестности Пальмы считались надежно охраняемой зоной, и для проживающих там иностранных сотрудников штурм стал полной неожиданностью. Не успевшие покинуть населенный пункт были жестоко казнены радикальными исламистами.
И хотя 4 апреля мозамбикским вооруженным силам удалось вернуть город под контроль, эффект от захвата был оглушительным. По соображением безопасности Total и ее подрядчики заявили о приостановке всех строительных работ, как минимум, до конца 2022 года. Компания также эвакуировала весь свой персонал с севера страны.
Такой ход французской корпорации стал ударом по планам правительства как можно раньше запустить газодобывающий проект и получать прибыль с продажи СПГ. После этого переговоры о размещении иностранных войск в Кабу-Делгаду активизировались.
Долгожданная помощь
23 июня страны исполнительный секретарь САДК Стергомена Такс заявила, что на саммите в Мапуту все члены организации одобрили развертывание «резервных сил» для поддержки Мозамбика в его борьбе с терроризмом и экстремизмом в Кабу-Делгаду. Решение было принято в рамках специального регионального оборонного пакта. Политик также упомянула о необходимости оказания гуманитарной помощи беженцам, число которых почти достигло 800 тысяч человек.
Соглашение о предоставлении прямой военной помощи Мапуту было заключено спустя 10 месяцев переговоров. Подписание стало важным шагом: ограниченное вмешательство третьих стран увеличит эффективность операций мозамбикских правительственных войск. Однако существует несколько подводных камней и неясных деталей.
Например, на данный момент отсутствуют какие-либо подробности о численности иностранных войск в Кабу-Делгаду. Также неизвестно, будет ли контингент непосредственно участвовать в столкновениях или ограничится логистической поддержкой с предоставлением разведданных.
Вызывают вопросы и объемы финансирования: организация выделила 12 миллионов долларов на развертывание войск на севере Мозамбика. Этих денег явно недостаточно для проведения полноценных военных операций.
Однако даже если все пойдет по плану, а войска стран юга Африки окажутся на мозамбикской территории, то миссия САДК рискует столкнуться с другими сложностями.
Тень былого величия
Неприятным сюрпризом для военного контингента в Кабу-Делгаду может стать его неготовность выполнять поставленные задачи. Только у части из входящих в САДК государств есть относительно мощные вооруженные силы. Но даже у них есть большие проблемы, которые лучше всего видны на примере ЮАР: во второй половине прошлого века местная армия считалась одной из сильнейших во всем мире. Но эти времена остались в прошлом.
Уже более 10 лет Южно-Африканские силы Обороны не получают должного финансирования. Военные расходы на 2021-2022 финансовый год составляют 3,8 миллиардов долларов – всего 0,86% от ВВП. На следующий расчетный период и вовсе запланировано их уменьшение на 14% до 3,2 миллиардов. Сокращение оборонного бюджета связано с экономическим кризисом в ЮАР, усиленным последствиями пандемии Covid-19.
Это прямо сказывается на состоянии вооруженных сил: подразделения часто не укомплектованы, а военная техника небоеготова. Значительная часть образцов ВВТ произведена еще во времена апартеида и уже давно устарела. С более-менее современными типами вооружений складывается похожая картина: так, к истребителям Gripen шведского производства почти полностью отсутствует боекомплект. Для вертолетов Rooivalk, Super Lynx и Orix также нет снарядов и управляемых ракет в необходимом количестве.
Переброска войск ЮАР в Мозамбик по воздуху будет затруднена из-за плачевного состояния парка грузовых самолетов. Все девять единиц транспортных C-130B впервые подняты в воздух в далеком 1963 году, поэтому часть из них прикована к земле. Есть в местных ВВС и совсем древние образцы, вроде патрульных DC-3 времен Второй мировой войны. Конструировать новую военную технику практически некому: южноафриканская госкорпорация по производству орудия Denel уже несколько лет находится на грани банкротства.
Около 60% военного бюджета ЮАР идет на зарплаты военнослужащим и гражданскому персоналу, поэтому на модернизацию вооруженных сил и проведение операций уходит все меньше средств. Даже те части Южно-Африканских силы Обороны, которые принимают участие в миротворческих операциях ООН, сталкиваются с нехваткой техники. С введением расовых квот и снижением процента белых военнослужащих в армии значительно снизился уровень подготовки личного состава.
Если даже вооруженные силы ЮАР испытывают такие трудности, то несложно представить, что из себя представляют армии входящих в САДК Мадагаскара, Малави или Замбии.
Сглаживание углов
Войска государств юга Африки — не единственные иностранные части, которые мозамбикское правительство готово впустить на свою территорию. В апреле прошли переговоры между мозамбикским президентом Филипе Ньюси и его руандийским коллегой Полем Кагаме, где одним из вопросов обсуждение стала обстановка в провинции Кабу-Делгаду. В конце мая появилась информация о прибытии в Мапуту военных офицеров из Руанды, а 24 июня в Кигали официально подтвердили сообщения о планах отправки войск в Мозамбик.
Несмотря на небольшие размеры, руандийская армия является одной из наиболее сбалансированных и боеспособных во всей Африке. Она обладает огромным и успешным боевым опытом Конголезских войн и миротворческих миссий. Вооруженные силы страны неоднократно привлекали для наведения конституционного порядка в других государствах континента: руандийские военные наравне с российскими инструкторами помогли обратить вспять наступление боевиков в ЦАР зимой 2021 года.
Но помощь правительству в Мапуту окажут не только африканские организации и государства, но и Европейский союз. 23 июня министр иностранных дел Португалии Аугусто Сантос Силва заявил о грядущем запуске военной миссии в Мозамбике по поддержке и обучению национальных вооруженных сил. Одновременно в стране еще с весны официально действуют несколько десятков португальских и американских инструкторов.
Ложка меда в бочке дегтя
Размещение иностранных подразделений в Мозамбике — решение хоть и положительное, но сильно запоздалое. За почти год бесконечных консультаций было упущено драгоценное время, которое могло быть использовано для предотвращения роста местного филиала ИГ. В итоге правительство в Мапуту согласовало прямую военную помощь уже после потери контроля над частью провинции Кабу-Делгаду и срыва многомиллиардного газового проекта.
Но само по себе появление войск южноафриканских государств в Мозамбике не гарантирует успеха: даже сильнейшие армии стран-членов САДК испытывают проблемы. Перед глазами стоит пример наемников из Dyck Advisory Group: за год их работы в Кабу-Делгаду боевики лишь расширяли зону своего присутствия и захватили несколько городов. И вовсе не факт, что подразделения ЮАР и других государств САДК не повторят судьбу южноафриканской ЧВК и не окажутся бесполезными в борьбе с подпольем ИГ. Присутствие в Мозамбике войск из Руанды и военных инструкторов лишь поможет сгладить острые углы, но не внести решающий вклад в победу над группировкой.
Иностранное вмешательство в конфликт влечет и другие риски. С одной стороны, жители провинции Кабу-Делгаду могут посчитать масштабное развертывание зарубежных войск вражеской оккупацией. В таком случае в ряды противников мозамбикского правительства вольются даже далекие от радикального ислама люди. Но может возникнуть и обратная ситуация, когда из-за страха втянуться в бесконечную войну ЮАР и иные страны будут максимально ограничивать свою военную помощь, сведя ее пользу к нулю.
И все же соглашение САДК об отправке войск как минимум говорит, что проблему местного филиала ИГ готовы хотя бы рассматривать на региональном уровне. Войну в Кабу-Делгаду нельзя закончить только военным путем, но можно как минимум освободить захваченные города и перекрыть транзит оружия и боевиков из-за рубежа. Поэтому существует пусть и небольшая, но надежда на улучшение ситуации на севере Мозамбика.
Post tenebras spero lucem (лат. Надеюсь на свет после мрака).
10 ЛЕТ ВОЙНЕ В СИРИИ
15 марта 2011 года, в так называемый «День гнева», сотни сирийских граждан вышли на массовые акции протеста в Дамаске и других крупных городах страны. Тогда никто не подозревал, что манифестации против правительства Башара Асада, спровоцированные событиями «арабской весны» в других странах Ближнего Востока, вскоре перерастут в кровавую гражданскую войну, а место сирийской оппозиции займут боевики и террористы.
«АРАБСКАЯ ВЕСНА»
Первые гражданские выступления оппозиции в Сирии начались, как принято считать, 26 января 2011 года — почти через две недели после свержения первой жертвы «арабской весны», президента Туниса Зин аль-Абидина Бен Али. К тому моменту, как массовые протесты добрались до САР, схожие волнения начались в Алжире, Ливии, Иордании, Судане, Омане, Йемене, Саудовской Аравии и Египте.
По аналогии с протестами в Тунисе, которые начались после акта самосожжения торговца Мохамада Буазизи, толчком к недовольству в Сирии стал схожий акт некого Хасана Али Акле. Параллельно с этим в соцсети Facebook появляется группа «Сирийская революция-2011», призывавшая к проведению в крупнейших городах страны акций протеста против президента Башара Асада.
После нескольких малозначительных выступлений, сирийская оппозиция назначила на 15 марта 2011 года акцию «День гнева». Последовав за призывом в соцсетях, на антиправительственные выступления в Дамаске, Алеппо, Дейр эз-Зоре, Хасаке, Деръа и Хаме вышли сотни человек. Протестующие требовали освобождения политзаключенных, восстановления личных, политических и экономических свобод, ликвидации коррупции.
В первые же дни выяснилось, что протесты в Сирии во многом были инспирированы за рубежом. «День гнева» активно освещался Арабской службой BBC — британские журналисты первыми сообщили о том, что в ходе протестов силами безопасности были задержаны шесть человек, а митинги в отдельных городах были разогнаны сторонниками правительства. В это же время заработал сайт «Сирийская обсерватория по правам человека» (Syrian Observatory for Human Rights), который, вещая из британского Ковентри, занимался координацией протестов.
Однако предостережения властей о том, что беспорядки на улицах сирийских городов — дело рук внешних сил, провокаторов и подстрекателей, граждане Сирии в большинстве своем проигнорировали.
ДЕРЪА. ПЕРВАЯ КРОВЬ
6 марта в городе Деръа на юго-западе Сирии органы безопасности задержали группу подростков, расписывавших стены домов и заборы антиправительственными лозунгами. В ответ на действия властей 18 марта, после пятничной молитвы в мечети Аль-Омари, сторонники оппозиции вышли на улицы Деръа с требованием освободить заключенных. Из-за начавшихся беспорядков полиция открыла огонь по демонстрантам, в результате чего трое человек были убиты, и ещё один позже скончался от ранений.
Башар Асад выразил личные соболезнования семьям погибших, пообещал провести тщательное расследование инцидента — однако толпу было уже не остановить. 19 марта похороны двоих из погибших переросли в массовые беспорядки в Деръа. В город были переброшены дополнительные силы полиции, включая спецназ. 20 марта протестующие сожгли офис партии «Баас», Дворец правосудия, несколько полицейских участков и офисы телекоммуникационной компании SyriaTel — несмотря на то, что приехавшая в город комиссия уже встречалась со старейшинами и предлагала пути для выхода из кризиса. Мечеть Аль-Омари была захвачена активистами оппозиции, а организацию восстания взяли на себя члены «Братьев-мусульман» (организация запрещена в РФ).
Попытки погасить восстание силовым методом также не привели к желаемому результату. В ночь на 23 марта службы безопасности штурмовали мечеть Аль-Омари, где были обнаружены крупные запасы оружия и взрывчатых веществ. В ответ протестующие, взяв на вооружение сообщения о «гибели 15 человек» в ходе штурма мечети, вывели на улицы до 100 тысяч жителей города. 25 марта, после призыва группы «Сирийская революция-2011», сторонники оппозиции вышли на площадь перед зданием городской администрации, где сожгли плакат с изображением Башара Асада, а также уничтожили статую его отца Хафеза Асада.
Разбирательство по событиям в Деръа все же привело к глубоким изменениям в политической жизни Сирии. На фоне разгорающихся протестов Башар Асад отправил в отставку правительство САР, а также уволил губернатора мятежной провинции. Однако кровопролитие продолжалось: 8 апреля в столкновениях с вооруженными сторонниками оппозиции (уже постепенно превращающихся в боевиков) погибли 19 полицейских, еще 75 были ранены.
25 апреля сирийские силы безопасности снова входят в Деръа и вновь блокируют здание мечети Аль-Омари. После недели городских боев мечеть взяли штурмом армейские подразделения. 5 мая армия отрапортовала о подавлении восстания — однако разгул хаоса в стране уже было не остановить. Не помогли и проведенные правительством Сирии реформы: сокращение призыва в армию, амнистия политических заключенных и снижение налогов.
Дурной пример Деръа оказался крайне заразителен: схожие выступления с применением оружия начались практически во всех крупных населенных пунктах Сирии.
ХОМС. СТОЛИЦА ОППОЗИЦИИ
21 апреля 2011 года в Хомсе неизвестные учинили кровавую расправу над сирийскими генералами Або эль-Теллави и Ияда Харфуша — их убили вместе с детьми. Власти обвинили в этом преступлении активистов оппозиции: в этот период в Хомсе и ближайших окрестностях города регулярно фиксировались нападения, диверсии и убийства, совершавшиеся вооруженными боевиками.
Гибель двух генералов послужила отправной точкой затяжного противостояния сирийской армии и боевиков в Хомсе. Уже к июлю 2011 года в городе наблюдалась крайне нестабильная обстановка. Масла в огонь подлило и выступление военных, дезертировавших из рядов Сирийской Арабской Армии, на стороне оппозиции. 29 июля после призыва полковника Рияда аль-Асаада создается первая крупная антиправительственная группировка — «Свободная сирийская армия» (ССА), очаги деятельности которой немедленно обнаружились в крупном пригороде Хомса — Эр-Растане.
Накопив достаточно сил и призвав на свою сторону некоторых сирийских военных, силы ССА начали активные боевые действия в Хомсе. К сентябрю 2011 года боевики установили контроль над рядом кварталов в старой части города, их ключевым центром стал квартал Баб-Амру. Уже в октябре 2011 года противостояние выглядело как полноценные городские бои: в ответ на атаки на сирийских военных, правительственные силы вели огонь по позициям боевиков из артиллерии.
Осада Хомса вызвала настоящий шквал обвинений в адрес сирийской армии со стороны западных правозащитников. Телеканал «Аль-Джазира», агентство «Аль-Арабия», Арабская служба BBC и другие зарубежные СМИ наперебой давали сообщения о «нечеловеческой жестокости» сирийских силовиков, которые вели огонь по «мирным демонстрантам». Факт того, что боевики вели террористические действия против военнослужащих и гражданской администрации, западными изданиями сознательно умалчивался. Так, 28 ноября в квартале Бустан правительственные силы предотвратили крупный теракт — были обнаружены и обезврежены бомбы, заложенные у церкви Пресвятой Богородицы. А в ходе погромов в центре Хомса, учиненных 14 декабря, боевики захватывали частные дома и полицейские посты.
Особо остро ситуация вокруг Хомса проявилась 11 января 2012 года. В этот день в алавитском квартале Акрама проходил митинг сторонников президента Асада, на котором присутствовали журналисты французского телеканала France 2. В результате обстрела, начатого боевиками, находившимися в суннитском квартале Хомса, погибли 8 и были ранены 25 человек — в числе погибших оказался репортёр Жиль Жакье. Однако BBC подало информацию о случившемся так, будто журналист погиб под огнем правительственной артиллерии, и вслед за ними эту информацию потянули другие СМИ и даже официальные лица Франции.
«Мы решительно осуждаем это отвратительное нападение. Сирийские власти должны обеспечить безопасность работы иностранных журналистов на территории своей страны и защитить такую фундаментальную свободу, как свобода распространения информации», — заявлял тогда глава французского МИД.
Ален Жюппе
Глава МИД Франции (2011-2012 гг.)
О том, что сирийская армия именно этим в Хомсе и занималась, а обстрел провели боевики, чиновник умолчал.
К февралю 2012 года правительственные силы практически не контролировали ситуацию в Хомсе, город полностью был захвачен антиправительственными формированиями. Это вынудило Дамаск начать антитеррористическую операцию по зачистке города.
В ночь с 3 на 4 февраля после того, как боевики напали на блокпост сирийских военнослужащих, в результате чего погибли до 10 солдат, САА подвергла позиции ССА массированному обстрелу, используя танки, вертолёты, артиллерию, ракеты и минометы.
В ответ боевики развернули террористические атаки против инфраструктуры города и окрестностей — в частности, обстреливали ткацкую фабрику, нефтеперерабатывающий завод, подорвали магистральный нефтепровод на окраине Хомса и газопровод в районе Ас-Султания. Все эти акции были проведены для того, чтобы затормозить продвижение правительственных сил в городе. Однако в результате боевых действий инфраструктура города получила серьезные повреждения, во многих районах прекратились подача электричества и водоснабжение.
После продолжительных городских боев к 1 марта сирийская армия выбила боевиков из квартала Баб-Амру, однако несколько очагов сопротивления ещё оставалось в кварталах Аль-Хамидия, Иншшат, Басатин и Аль-Халидия, а также в сельскохозяйственных угодьях к западу от Хомса. Это и предопределило характер последующих боев за город, которые продлились до 2014 года: закрепившиеся на окраинах силы «Свободной сирийской армии» несколько раз прорывались в городские кварталы, контролируя до 30% застройки. После ответных действий правительственных войск боевики ненадолго откатывались в предместья, после чего через месяц снова шли на прорыв.
Развязка боев за город Хомс наступила в мае 2014 года, когда официальный Дамаск и боевики заключили соглашение о прекращении огня и эвакуации сторонников оппозиции. К 8 мая силы «Свободной сирийской армии» — 2 тысячи боевиков и их сторонников — покинули городские кварталы, однако еще долгое время сохраняли контроль над предместьями Хомса, в частности, над районом Аль-Ваир и окрестностями населенного пункта Эр-Растан.
ДАМАСК. В ОКРУЖЕНИИ АНКЛАВОВ
До 2012 года в сирийской столице протесты против Башара Асада сохраняли относительно мирный характер. Тем не менее, попытки раскачать ситуацию со стороны боевиков предпринимались неоднократно, и самая громкая из них произошла 23 декабря 2011 года. Тогда террористы-смертники, воспользовавшись тем, что в Дамаск прибыли международные наблюдатели от Лиги арабских государств (ЛАГ), подорвали два автомобиля в квартале Кяфр Суса возле штаб-квартиры органов госбезопасности Сирии и областного департамента общей разведки.
Ответственность за совершение теракта взяла на себя организация «Братья-мусульмане» — причем руководство группировки спустя сутки опровергло данное заявление, переложив всю вину на правительство Сирии. Позднее выяснилось, что за терактами стоит «инициативная группа» боевиков, возглавляемая Абу Мухаммадом аль-Джуляни — позднее ставшая костяком группировки «Джебхат ан-Нусра» (организация запрещена в РФ).
В результате взрывов 23 декабря погибли 44 человека, 166 были ранены — при этом большинство жертв — мирные жители. Столь же разрушительными были теракты в Дамаске 6 января и 17 марта 2012 года — в них погибли 25 и 27 человек соответственно. Все они стали кровавым прологом перед осадой Дамаска.
Параллельно с терактами, боевики различных фракций — «Свободная сирийская армия», а также радикальные исламисты, объединившиеся в группировки «Джебхат ан-Нусра» и «Лива аль-Ислам» — копили силы для удара по сирийской столице. Основное распространение антиправительственная идеология получила на окраинах Дамаска и в его пригородах, где местные имамы и проповедники зачастую оказывались сторонниками или непосредственными членами группировок.
Это впоследствии сформирует общий вектор боев за Дамаск, где антиправительственные силы концентрировались в пределах отдельных очагов активности — так называемых анклавах, часто не связанных между собой. Однако некоторые будущие места сосредоточения боевиков были именно заняты в ходе городских боев: так 21 января 2012 год боевики ССА захватили город Дума с населением 120 тысяч, в 20 километрах к востоку от Дамаска. С этого момента началось формирование анклава в оазисе Восточная Гута, который станет первым (и последним) плацдармом боев вокруг сирийской столицы.
Наступление на Дамаск официально было анонсировано боевиками 15 июля 2012 года. В этот день правительственные войска вошли в суннитский квартал Аль-Мидан с целью вытеснить проникших в город боевиков «Свободной сирийской армии». В ответ на это командование ССА призвало атаковать сирийскую столицу мобильными группами боевиков по 50 человек с нескольких направлений.
К 16 июля столкновения распространились на другие районы Дамаска — Ат-Тадамун, Джобар и Кяфр Суса. Уже 17 июля боевые действия переместились в центральные районы города: бои велись на улице Багдад, на следующий день боевики предприняли атаку на район «Дворца народа» — комплекса правительственных зданий на горе Касьюн. 18 июля боевики совершили теракт на совещании в штаб-квартире Совета национальной безопасности в Дамаске — в результате погибли министр обороны Сирии Дауд Раджиха и генерал Асеф Шаукат.
Столкнувшись с беспрецедентной угрозой, власти Сирии объявили всеобщую мобилизацию, и с 19 июля начали повсеместное отражение атак боевиков. Бои перекинулись в квартал Ихлас, где расположено здание Совета министров Сирии. Уже к 20 июля боевики заявили о «тактическом отступлении» из квартала Аль-Мидан, а 22 июля правительственные силы очистили от боевиков районы Барза и Меззе.
4 августа было объявлено о том, что все очаги сопротивления в Дамаске были разгромлены, однако боевики намертво зацепились за окраины города. В этих районах сформировались отдельные анклавы антиправительственных сил, которые частично окружали город и вели непрерывные минометные и артиллерийские обстрелы сирийской столицы. Что же касается ситуации на линии соприкосновения — то и сирийская армия, и боевики перешли к изматывающей позиционной войне.
К 2014 году вокруг Дамаска в основном велись бои по периметру пяти крупных анклавов вооруженных группировок, каждый из которых имел свои выходы на сирийскую столицу. Первый — это оазис Восточная Гута: боевики занимали территорию от Думы вплоть до аэропорта Дамаска, и имели связь с силами, засевшими в районе гор Восточного Каламуна. С противоположной стороны трассы на аэропорт Дамаска находился Южный анклав, включавший в себя значительные поселения и пригороды столицы — в частности, Аль-Хаджар аль-Асвад и бывший лагерь палестинских беженцев аль-Ярмук.
Третий анклав имел центр в городе Дарая и протягивался от самого Дамаска почти до границ с провинцией Эль-Кунейтра. Это был один из наиболее разветвленных и сложных анклавов Западной Гуты. Воротами в Дамаск для боевиков из этого плацдарма служили районы Меззе рядом с одноименной авиабазой и Кяфр Суса. Четвертый и пятый анклавы — Кудсия и Ат-Таль — замыкали кольцо условного окружения сирийской столицы, по сути закрывая горы Антиливана. Под контролем боевиков здесь находилась долина Вади Барада, которая питала водой весь Дамаск, и на протяжении долгого времени сирийскому правительству приходилось мириться с этим анклавом — поскольку в случае наступления боевики бы лишили столицу Сирии воды.
ДЖИСР АШ-ШУГУР. РЕЗНЯ НА УЛИЦАХ
Одной из ключевых задач группировок сирийской оппозиции на начальном этапе войны стало растягивание и истощение сил сирийской армии по всей территории страны. Для этого предпринимались атаки мобильных групп в разных районах. И даже если на первых этапах правительственные войска могли выбить боевиков из населенного пункта, это не значило ровным счетом ничего. Несмотря на подавление очагов активности, силы оппозиции возвращались на те же места, но уже в компании с боевиками радикальных исламистских группировок.
Именно это и произошло с провинцией Идлиб — будущим очагом террористов на северо-западе Сирии.
На протяжении весны 2011 года ситуация в провинции, граничащей с Турцией, постепенно начинала скатываться в хаос. Вылились протесты в Идлибе в полномасштабную военную операцию в Джиср аш-Шугуре, в ходе которой пострадали как гражданские жители, так и сотрудники сил безопасности. До сих пор точно неизвестно, что послужило причиной столкновений в городе. Западные исследователи предполагают, что Джиср аш-Шугур был давним оплотом радикальных исламистов: местные жители ненавидели правительство Сирии за то, что они потеряли родственников во время Исламистского восстания, организованного «Братьями-мусульманами» в 1976 году.
13 мая массовые демонстрации в городе вылились в насилие на улицах: протестующие подожгли офис партии «Баас». Следующая акция протеста 3 июня была разогнана правительственными силами после того, как во время попытки нападения на полицейский пост был убит мирный житель Басиль аль-Масри. Похороны убитого, назначенные на 4 июня, превратились в резню на улицах города: местная ячейка оппозиции открыла огонь по почтовому отделению, после чего в ответ по толпе начался снайперский огонь. Разъяренные жители, не зная, кто начал стрельбу, атаковали правительственные учреждения, взяли штурмом местное полицейское отделение и захватили хранившееся там оружие. В результате событий 4 июня погибло до 20 сирийских военнослужащих.
Резня в Джиср аш-Шугуре продолжилась 6 июня: подстрекаемые местными боевиками жители линчевали до 120 сирийских военных и полицейских. Ряд тел был изуродован до неузнаваемости и сброшены в реку Оронт. Агентство SANA впоследствии опубликовало утекшие переговоры боевиков, согласно которым целью атаки было подорвать доверие граждан к правоохранительным органам, а трупы убитых полицейских планировалось выдать за массовое захоронение мирных жителей, якобы убитых силами Асада.
12 июня сирийские силы безопасности начали масштабную операцию по наведению порядка в Джиср аш-Шугуре. Сообщалось, что боевики и подстрекаемые ими гражданские оказывали сильное сопротивление, на проведение военных действий в городе отвечали казнями захваченных в плен солдат. В результате силы безопасности понесли большие потери, и только с прибытием подкреплений 46-го и 55-го полков спецназа и 8-й бригады САА, ополченцев, а также после применения ВВС Сирии, войска смогли окружить и взять Джиср аш-Шугур штурмом. К тому времени, когда город был взят под контроль, район покинули по меньшей мере 50 тысяч человек.
Столкновения в Джиср аш-Шугуре с тех пор заняли прочное место в мифологии сирийских боевиков: распространенные в Сети сообщения о «массовых убийствах» привели к росту национальной и международной поддержки сирийской оппозиции. Кроме того, бои в городе были также осуждены Турцией, которая впоследствии выступила против сирийского правительства и усилила свою поддержку вооруженной оппозиции. И главное — ситуация стала первой в череде сознательных обманов и фейков, на которые шли сирийские антиправительственные силы, чтобы оправдать террор в адрес Дамаска.
Источник
продолжение следует
Сирия: сыграем в бадминтон?
Вот такими бомбами-воланчиками игиловцы бомбили правительственные силы с помощью коммерческих дронов. Фото 2017 года.
ИГИЛ в Афганистане и Центральной Азии: новый сценарий старой войны.
Еще вчера всё медиа пространство как на конвейере крутило жуткие видеоролики с грозными людьми в чёрных обличиях с оружием, бравыми палачами и их жертвами во въедающихся в память оранжевых робах, флаги, тренировочные лагеря, а сегодня это всё куда-то пропало. Неужели ИГИЛ пропало навсегда?По-моему, сейчас уже всем очевидно, что ИГИЛ – хорошо продуманный и раскрученный во всех формах массовой коммуникации проект. Знаете, он даже очень напоминает мне Аль-Каиду. Во всяком случае, есть сходство, которое первым приходит на ум: за двумя этими проектами стоят сотни тысяч загубленных и искалеченных жизней ни в чём не повинных людей. А второе сходство - это чёткая миссии ведения локальных войн, направленных на перекройку карты Ближнего Востока. Казалось бы, при чём тут ИГИЛ, Аль-Каида и мы, жители центрально-азиатского региона? Мы же видели их только в интернете и по телевизору, они там, где-то далеко от нас…На самом деле, мы с вами не успеем оглянуться, как они окажутся на пороге нашего дома, проникнут к нам в дом через экран ноутбука или через проповеди в местной мечети, только называться они будут по-другому, а то прошлое название может спугнуть еще трезвые умы мусульман.Основная террористическая угроза сейчас идёт с территории Афганистана. Власти этой страны неоднократно пытались обратить внимание мировой общественности на факты поддержки США террористических организаций, но все тщетно. Появление террористической группировки ИГИЛ и наращивание ее мощи в Афганистане, принимая во внимание региональные и международные преобразования, стали возможностью новой кампании западных правительств, в частности США в этой стране. Другая цель поддержки западными странами террористов в Афганистане - попытка выиграть время для своего долгосрочного присутствия и реализации новых проектов в регионе. Наряду с этими беспринципными целями Запада последний содействует переброске боевиков ИГИЛ из Ирака и Сирии в Афганистан, чтобы подготовить условия их постепенного проникновения в страны Центральной Азии.Нет сомнений, что американское руководство пытается таким образом нарушить стабильность и безопасность в соседних с Центральной Азией странах и в первую очередь в России и Китае, но эти цели будут достигаться за очень большую цену – цену наших жизней.Я с большой настороженностью наблюдаю за любым присутствием представителей США на территории нашего региона, ведь как показывает история: там, куда приходят американцы, даже прикрываясь благородными целями, – гибнут люди. Западные силы порождают своих чудовищ, дают им «клички» Аль-Каида, ИГИЛ и выпускают уничтожать целые страны, куда после мир уже не приходит. Не исключаю, что вскоре нам представят новое «детище» под новым именем, которое как саранча будет распространяться по землям Таджикистан, Туркменистана, Узбекистана и вверх к границам России. Я не большой сторонник сближения с Россией, но если посмотреть правде в глаза (на пример Сирии), то становится очевидным, что только благодаря сотрудничеству с Российской Федерацией на сирийской земле сейчас установлен конституционный порядок.
О борьбе с экстремистскими и нацистскими товарами
Сегодня случайно обратил внимание на то, что мой канал достиг отметки в 1488 подписчиков. Для кого-то это не просто цифры, а целое мировоззрение, ну а меня сей факт побудил создать соответствующий пост.
Многие молодые люди, отдыхая в Восточной Европе или странах, в которых бушуют радикальные исламисты, не прочь приобрести немного нацистской атрибутики или злобных книжек. В нашей стране такие товары считаются нехорошими и законом запрещены.
За попытку ввоза/вывоза нацистской атрибутики таможенники влепят ст. 16.2 КоАП РФ и ст. 16.3 КоАП РФ. Для полного веселья могут позвать ментов, чтобы те срубили палку по ст. 20.3 КоАП РФ. Если окажется, что перемещаемые товары произведены во времена ВОВ, то это уже попахивает контрабандой культурных ценностей. А это в чистом виде ст. 226.1 УК РФ. Приговором будет отведено время на изучение законов.
Если тебе чужды железяки фюрера, но захотелось дома почитать его книжку, или парни с востока подогнали тебе сборник собственных сочинений, которые почему-то вошли в список экстремистских материалов, то тебя в пункте пропуска настигнут всё те же ст. 16.2 КоАП РФ и ст. 16.3 КоАП РФ, а менты могут не забыть про ст. 20.29 КоАП РФ.
Помните, маленькие любители экстремизма, что органы правопорядка не спят, бдят и даже выявляют враждебные элементы.
Источник: https://t.me/zloytam