Защитник #2
Сержант Валентин Плотников был дедушкой. Не моим, а армейским. Первые самые сложные полгода службы он встал между мной и остальными дедами. Парни из его призыва говорили, что так не делается. Все молодые должны шуршать. Он не спорил, когда дело касалось уборки или нарядов, но чужую форму или носки стирать не позволял.
Если кому-то приходила в голову такая мысль, он вклинивался и молча отдавал вещи хозяину. Валентин вообще не очень любил говорить. Его двухметровая фигура и многозначительно демонстрируемые пудовые кулаки убеждали лучше слов. При этом я никогда не обращался к нему за помощью. Он появлялся в нужное время словно из-под земли.
Впервые наши пути пересеклись в штабе, куда нас вместе поставили в наряд. Молодых туда не направляли, но командир роты сделал исключение, потому, что в дороге мои очки разбились, а без них я был слеп как крот. Кроты же в караул не заступают.
Сержант Плотников был дежурным по штабу, а я – пустым местом. Если надо было что-то сделать, он говорил, все остальное время я для него не существовал. Часов в десять вечера он отправил меня спать на топчан в дежурке. Сон не шел. Обещание сержанта, что меня через два часа ожидает уборка и мытье полов во всем штабе сильно бодрило. Особенно пугала перспектива работать до утра, если с первого раза не получится идеальная чистота.
Сержант сидел за столом и что-то делал. Когда раздался то ли рык, то ли стон, я незаметно подсмотрел в чем дело. Он корпел над своим дембельским альбомом. Деревенский парень, никогда раньше не занимавшийся подобным, готов был рвать и метать.
Линии получались кривыми, буквы уродливыми. Он психовал, откладывал альбом и выходил на крыльцо, покурить и успокоить нервы.
Я – наивный чукотский юноша предложил ему свою помощь. Он недоверчиво посмотрел на меня и, видимо решив, что хуже не будет, разрешил. Дело сразу пошло на лад. Закончив за пару минут то, над чем сержант безуспешно бился целый час, я расхрабрился и предложил, сменить устаревший дизайн, на что-нибудь новое. Мне был дан карт-бланш.
Вы не поверите, самому не очень верится, но в ту ночь сержант сам убирал и мыл штаб!
Работа над его дембельским альбомом не просто сдвинулась с мертвой точки, а шагнула далеко за те горизонты, которые он себе представлял. Ситуация повторялось много раз, стоило нам снова вместе заступить в наряд по штабу. Был договор. Он убирает, а я говорю всем, что убирал я. Ему не по статусу шуршать, а мне не по статусу делать альбом.
Честно говоря, было жутко неудобно, что за меня кто-то делает работу, однако стоило заикнулся о том, чтобы самому убраться, мне было сказано:
- Ты что дурак? Делай, что умеешь и меня не зли!
Альбом получился на славу! Главное ни у кого такого не было. Сержанту завидовали, а он купался в лучах славы, ведь все думали, что альбом он делал сам.
Как это часто бывает, в один прекрасный день все едва не пошло прахом.
Увлекшись рисованием, я не заметил заместителя командира, который пришел рано утром в штаб. Это был залет! В подобных случаях, альбом изымался, а его владелец наказывался.
Однако фортуна снова выкинула фортель. Вместо того чтобы забрать альбом, офицер полистал его, а затем спросил:
- А ты мог бы такие же самолеты в наш актовый зал нарисовать, только большие!
- Я сразу согласился, хотя ничего подобного в жизни никогда не делал. Он кивнул, затем отдал альбом и сказал:
- Спрячь, еще раз попадешься, ты его больше не увидишь!
Когда я рассказал об этом сержанту, у него в глазах на короткий миг показалась моя смерть, помахала игриво ручкой и исчезла. Сержант вздохнул, забрал альбом, с тех пор для работы мне предоставлялись лишь отдельные страницы.
Потом к нему пришел дембель и у меня не стало защитника. Пришлось защищать себя самому, конечно если не считать зам командира, для которого я оформлял актовый зал, еще одного зама вместо которого я сдавал экзамены в пединститут, начальника штаба с сыном которого занимался математикой и других людей, которые по доброй воле готовы были меня защищать.
Главное для меня было не забывать слова сержанта Плотникова, сказанные мне на прощание:
- Если люди узнают, что ты многое можешь, будь готов к тому, что они захотят получить это силой.
Не все такие дураки как я.
У нас был замком, чурка, как-то он сказал мне «постирай по-братски носки и повесь сушить», я отказался, ну отпиздили меня, а на осмотре увидели синяки, начался допрос, ну я не я и жопа не моя, ударился в танке блабла, тогда офицер поставил всех в упор лёжа, весь взвод и пошёл в офицерскую комнату, а там реально стоял комп и записывалось все с камеры, а пиздили меня за казармой, территория, которая удачно попадала под обзор камеры с чепка(магаз местный), военная прокуратура, чурки уехали на год или два на губу, так как у меня оказалось сломано ребро, а это тяжкие или что-то такое, а я после того как подлатался в госпитале попал на орбиту в наряд, поставил тот офицер, так как «покрывал неуставные отношения».
Единственный боевой офицер в моем танковом батальоне. Ушёл сержантом, служил год, попытки сослуживцев запряч молодых стиркой носков тоже пресекал, дембельский альбом не делал и как ебаный выпускник швейного училища не возвращался, просто в гражданке.
Лето же, жара, какая форма :)
Сколько раз ловил себя на мысли, что талант к определенным вещам и хитрожопость, имеют невъебенное преимущество в армии, но только вместе)
А ещё,для духа,лучше было не признаваться,что умеешь играть на гитаре.Каждую ноченьку приходилось концертировать для ностальгирующих дедушек. Была правда в этом небольшая сладкая пилюлька - шансонье угощали с дедовского стола чаем с ништяками)
А ещё бывает так, что защищаемый после увольнения защитника встревал от своего же призыва, типа пока мы шуршали, ты расслаблялся, теперь шуршать будешь до дембеля)))
Есть два базовых сценария:
1. Я показываю больше, чем являюсь (айфон, крутая машина в кредит, гламур и т.д. ). 80% людей так ведут- и девушки предпочитают богатых и крутых и парни и т.д.
2. Если умеешь считать до 10 - вслух считай до трех.